– Да, моя девочка… да, любимая… какая же ты красивая.
Тихон кончает следом, до хруста костей сжимая меня руками, между ног еще больше влаги, она горячая, обжигающая, возбуждающая.
– Я так сдохну на тебе, это будет самая сладкая смерть. Ну, привет, Ариш.
– Привет, любимый.
Тихон все еще во мне, убирает пряди волос в сторону, целует, а потом долго смотрит в глаза.
– Что?
– Мы тут подумали.
– «Мы» – это кто?
– Мы с Марьяной.
– И?
– И решили завести собаку и братика.
– О как. А нельзя выбрать что-то одно?
– Голоса разделились поровну.
– А мой голос учитывается?
Веду пальцами по лицу своего мужчины, седины стало чуть больше, как и морщинок вокруг глаз, но ему идет, красивый очень. Конечно, хочу родить ему сына, но боюсь, не справлюсь, а потери не вынесу, да и мой доктор не волшебник, говорит, что все может быть, если бог даст. Но я перестану в него верить, если отнимет.
– Конечно, вот я и спрашиваю. Как ты на это смотришь?
– На кого именно? Братика или собаку?
– На все сразу.
– Я боюсь, Тихон.
– Я не про то, мы можем усыновить того мальчонку из интерната, ты рассказывала о нем.
– Ванечку?
– Да, сама не своя ходила неделю, я же видел. Так что?
– Ты серьезно?
– Я всегда серьезен.
Тихон поднимается, сажусь на диван, вспоминаю того мальчика, ему пять лет, как и мне было. Мы тогда с группой приехали в интернат, нам показывали, с кем предстоит работать, увидела его сразу, стоял в углу и смотрел непонимающим взглядом.
У нас с ним схожая история, почти как под копирку: отец убил мать и сам вскрыл вены, но там реально наркотики. Не находила себе места, хотела вернуться, но просто так давать надежду нельзя.
Тихон не шутит, я знаю.
– Ты самый лучший мужчина на свете. Мой славный и смелый викинг, ты знал?
– Скажи еще.
– Люблю тебя.
– Меня и нашу новую собаку.
Он быстро встает как есть, голый идет в прихожую, возвращается уже с большой серой коробкой. Смотрю, что будет дальше, и не верю своим глазам.
– Его зовут Дизель, правда, красивый?
– А что за порода?
Скептически разглядываю достаточно крупного щенка в руках Тихона, он зевает, показывая розовый язык и еще мелкие зубы.
– Ротвейлер.
– А мельче никого не было? Шпица?
– Зачем нам мельче, чтоб я его раздавил?
– А так он раздавит меня.
– Не раздавит, он же не дурак, там родословная три листа, отец титулованный.
– Ну, если три листа, то да, конечно, красавчик.
Тихон тискает щенка, глаза блестят, он, наверное, хотел его больше, чем Марьяна.
А мое сердце через край наполняется любовью и теплом.
Пусть так будет всегда.
Пусть мой викинг будет всегда счастлив.