Поскольку из дому я выйти не мог, уйти пришлось ей, но при этом она забрала почти всю нашу общую собственность. Я сам попросил ее об этом, слишком уж мне было совестно. Было решено, что я останусь в доме и буду выплачивать по закладной, а потом, когда поправлюсь, мы продадим его и разделим прибыль.
Так я и оказался владельцем маленького бунгало на окраине города, а также холодильника, дивана, стола, кровати, шкафа и стремительно тающего банковского счета.
Ну и, конечно, компьютера.
Понедельник, 16:23
Примерно к середине 1990-х я перестал прятаться за диваном, когда раздавался звонок в дверь, а еще через пару лет дошел даже до того, что смог выйти на улицу и сам сходить в супермаркет.
Не было никакого волшебного лекарства. Я просто ежедневно заставлял себя сделать еще один маленький шаг навстречу окружающему миру.
У меня была своя «зона комфорта»: например, я мог почти без паники проделать путь до ближайшего торгового центра, где было все мне необходимое (супермаркет и почта). Я также ездил в ресторан «Касабланка» и за последние два года побывал там около сорока пяти раз — несмотря на то что на стенах там висели гигантские фотографии Хэмфри Богарта.
Что касается передвижения пешком, далеко мне уйти не удавалось. В удачный вечер (агорафобы не любят выходить днем) я доходил до перекрестка, где стоял мини-маркет.
Я ни с кем не общался, да это и к лучшему. Ведь все, что могло хоть как-то помешать мне чатиться, что я делал строго по расписанию, пугало меня не меньше, чем великая и ужасная Улица.
Люди говорят об интернет-зависимости как о явлении гипотетическом, однако поверьте мне: зависимость существует.
Этой теме посвящены сотни веб-сайтов. Мне ли не знать: я побывал на всех и, как правило, заходил туда тогда, когда в моем любимом чате не было ничего интересного.
На одном сайте мне попалась статья про женщину, которая проводила в сети десять часов в сутки, а ее семья тем временем самостоятельно вела домашнее хозяйство.
А я не могу вспомнить, когда был в Интернете меньше десяти часов.
Кажется, мне пора было обратиться к врачу. И вот, как только я почувствовал себя готовым ко встрече с незнакомым человеком, я вызвал доктора на дом.
Вторник, 16:40
Я продал мебель. Это был умный ход: ведь иначе она досталась бы судебному приставу.
Денег, вырученных с продажи дивана, кухонного стола и шкафа, хватило, чтобы выплатить по закладной за месяц, и еще немного осталось. Оставшееся можно было потратить на один из счетов или на новый модем.
Тут я долго не сомневался. Высокоскоростной флэш-модем стал моим. Теперь все мои действия в Интернете будут выполняться быстрее и виртуальная жизнь пойдет как по маслу.
А еще мне пришел первый счет за Интернет. Впервые в жизни, взглянув на квитанцию, я не смог удержаться от истерического смеха. $2300. За месяц. При тогдашних ценах в пять долларов в час нетрудно подсчитать — я находился в киберпространстве больше ста часов в неделю!
Таких денег мне было не достать ни за что на свете. Работать я не мог, и признаков ближайшего выздоровления не наблюдалось.
Врач сказал, что не понимает, что со мной. Симптомы не напоминали ни одно известное ему заболевание. Как будто часть моего мозга отключилась, и всё. Мне стали недоступны почти все чувства, а мысль о контакте с реальными людьми вызывала настоящую панику.
Еще у меня постоянно пересыхало во рту, все время хотелось пить. Сыпь распространилась по всему телу. Я страдал почти полной потерей долговременной памяти, потолстел, перед глазами все мутнело, а в ушах стоял звон. Я всегда чувствовал себя усталым, и это была не просто легкая слабость, а полная потеря сил. Дыхание стало беспорядочным, а порой я и вовсе задыхался.
Наконец врач поставил диагноз «стресс».
Четверг, 12:02
Двадцать второго ноября я познакомился с Лори. И Холли. И Керри. И Майей.
Мой кибермарафон удался.
Отчасти причиной этому была моя новая система соблазнения, основанная на демографическом факторе и научном исследовании. Я выяснил, какие фразы и вопросы вызывают максимальный отклик у целевой группы (девочки из чатов), и выбраковал те, что сразу отталкивают клиента (старое доброе «Опиши себя» и «Сколько ты зарабатываешь?»).
Мне также пришло в голову, что, возможно, стоит сказать о себе правду, но я быстро отказался от этой мысли.
Лори, aka Мельба, хотела узнать, действительно ли я настоящий лорд. Я не стал ее разочаровывать. Лори была инженером из Южной Каролины с примесью индейской крови.