Женщина-полицейский спросила, могу ли я назвать имя и адрес того самого ревнивого мужа.
— Адрес точно не знаю, — замялся я. — Он из Южной Каролины.
— Есть ли у вас какие-либо основания полагать, что в данный момент он находится в Веллингтоне?
— Ну нет. Насколько мне известно, он до сих пор в Южной Каролине. Но сегодня утром он прислал мне пулю от револьвера.
Женщина вздохнула и опустила блокнот.
— Нельзя ли взглянуть?
Я показал ей пулю. Едва взглянув на пулю, она поместила ее в полиэтиленовый пакетик.
— Так, значит, вы не знаете, кто мог устроить пожар?
Я решил не давать волю своей паранойе. Сейчас было явно неподходящее время и место излагать теории заговора с участием лохов из Южной Каролины и нацистов из Веллингтона.
— Нет, — ответил я.
Пятница, 18:33
Если при мысли о том, что кто-то хотел поджечь мою квартиру, у меня чуть не случился инфаркт, то когда я вспомнил, что надо позвонить Майе, меня чуть не парализовало.
Я назначал себе все новый и новый крайний срок, когда это нужно сделать, и беспомощно наблюдал за тем, как все эти сроки проходят. Я думал, не прикинуться ли охрипшим или больным, да каким угодно, лишь бы не разговаривать с ней.
В конце концов я попросту заставил себя сесть и сделать это.
У Майи был голос, как у Фиби из «Друзей». А у меня… Не помню. Но явно тоньше обычного.
А еще я явно перестарался. Все мои заготовленные шутки и прибаутки кончились через две минуты, и на третьей я уже не знал, что сказать.
Когда общаешься по электронке и в чате, то можно при необходимости исправить, обдумать и стереть написанное. Но в телефонном разговоре это невозможно.
Если сразу не скажешь как надо, второго шанса не будет.
В результате я прибег к следующей тактике: когда Майя говорила что-то хоть капельку смешное, я хохотал, как умалишенный, а на все ее вопросы отвечал по возможности односложно.
Каким-то образом мы умудрились проговорить целый час, и это был самый долгий час в моей жизни (включая тот, что мне на днях пришлось провести в кресле у стоматолога).
Кажется, мы оба были счастливы прекратить это мучение и вернуться в ту сферу общения, где чувствовали себя намного свободнее.
Мы пошли в наш любимый чат, где переписывались нон-стоп до рассвета.
Суббота, 5:43
Прежде чем лечь спать, я проверил почту. Меня ждали двадцать четыре письма, из которых двадцать два были от Арлена, свихнувшегося ревнивого мужа.
Большинство писем было невозможно разобрать, но общий смысл был ясен.
Он собирался меня убить. Помимо этого, он угрожал сделать следующее:
1. Взломать компьютер моего банка.
2. Послать фотографии моего члена своему знакомому таможеннику.
3.(Самая убогая угроза.) Сказать Лори, что я голубой.
А еще он часто упоминал о каких-то «своих людях».
«У меня свои люди в авиакомпаниях», — заявлял он. «У меня свои люди на таможне». И так далее. У этого безработного пьянчуги, очевидно, были кореша по всему миру.
«Почаще оборачивайся, засранец. У меня свои люди в Новой Зеландии» — вот еще один характерный слоган. Оказывается, этот лох познакомился в чате с какими-то новозеландцами, которых так возмутил его рассказ обо мне, что они тут же предложили прострелить мне башку.
Хотя запугивания Арлена были мне побоку, в глубине души меня все же не отпускал страх, что он действительно способен как-то мне навредить. Я знал, что он принадлежит к нацистской группировке и невольно задавался вопросом, нет ли у них филиала в Веллингтоне.
Все-таки мой дом пытались поджечь, а это именно то, что американцы называют «тревожный звонок».
Вдобавок ко всему Лори прислала мне фотографию суженого, и на ней он выглядел настоящим злыднем. Костлявый урод, похожий на полного психа, в майке с надписью «КУ-КЛУКС-КЛАН ЖИВ», с татуировкой, свидетельствующей о его принадлежности к нацистскому движению. Видимо, этого парня никто не воспринимал всерьез.
Никто, кроме меня.
Суббота, 11:24
Ночь прошла ужасно, мне беспрестанно снилось, что за мной гонится злобный уродливый псих в майке, на которой написано «КУ-КЛУКС-КЛАН ЖИВ», и с наколкой, свидетельствующей о его принадлежности к нацистскому движению.
Зато наутро мне привезли мои ушные свечи.
Я решил, что лучшего времени для их применения не найти. В самом деле, пора уже выгнать токсины, из-за которых я заболел.
Следуя инструкции, я лег на бок и зажег одну из свечей. Затем с помощью зеркала медленно вставил ее в ухо.