— Как бы ни было, тебе надо привыкать жить по нашим правилам. После того как ты войдешь в семью Юксель, к тебе будет приковано всеобщее внимание. Ты должна вести себя подобающе и не позорить фамилию. Фокусы с битой и побегами уже не пройдут, — снова возвращается ледяной тон бесчувственного человека, который морозит лучше всякого холодильника.
Я поднимаю голову и смотрю в его глаза. Они близко, очень. Вижу подрагивающие ресницы, каждую морщинку, родинку под бровью. Невольно рассматриваю его губы. Какие они на вкус? До дрожи в коленях хочется почувствовать.
— Ты должна улыбаться, когда больно, молчать, когда хочется послать всех, сжимать кулаки, когда хочется ударить, — его голос становится тише и глубже, а губы так близко, что я ощущаю его горячее дыхание на коже.
Еще пару сантиметров, и я могу почувствовать их вкус. По всем законам кино в такие моменты главный герой должен страстно поцеловать героиню. Мне становится невыносимо душно от близости этого мужчины. Как может бросать в жар от такого ледяного взгляда? Это против природы. Но я задыхаюсь, и кажется, что все тело пульсирует, особенно низ живота.
Его властные руки и голодный взгляд помогают мне забыться. Батур ведь ничего не сделал, а я плавлюсь в его крепких объятиях как воск от пламени свечи. Я сокращаю расстояние между нами на какие-то миллиметры, сама тянусь к его губам. Дурочка.
— А еще не целовать невесту брата, даже если очень хочется, — хрипло говорит Батур. Он сжимает губы и увеличивает расстояние между нами. У нас не происходит как в фильмах. Резко отстраняется, его голос становится грубее. А я не знаю, куда деть глаза от смущения и стыда.
— Ты бесчувственный гад, Батур Юксель, живущий как робот по правилам, — бью его в плечо кулаком, но он не обращает внимания на мою злость. Лишь задерживает на губах нечитаемый взгляд и, ничего не говоря, заводит машину. Мы едем домой в полной тишине…
Глава 11
У ворот дома ходит отец, опустив голову вниз. Машина тормозит, и я пулей вылетаю из салона. Отец с Батуром здороваются и пожимают руки.
— Спасибо, что нашел ее и вернул, — папа даже в этой паршивой ситуации не заискивает перед Юкселями, держится твердо и с достоинством.
— Я не доложил о ее попытке сбежать, но в следующий раз меня может не оказаться рядом. Прошу вас, объясните дочери, что последствия будут серьезными, и спасти ее я уже не смогу.
Не бросив в мою сторону и мимолетного взгляда, он садится в машину и уезжает. Даже не прощается со мной, как будто десять минут назад это не он мне говорил о поцелуях.
— Отец, почему ты с ним любезничаешь? Из-за них наша жизнь кувырком пошла, а ты ему еще руку жмешь, — захожу в дом, хлопая входной дверью, и поднимаюсь по лестнице в свою комнату.
— Наша жизнь пошла кувырком из-за моего сына-идиота, а не из-за Батура, — слышу за спиной усталый голос отца.
Снимаю футболку и замираю, почувствовав знакомый волнующий аромат. У меня даже голова закружилась от терпкого запаха пряных духов Батура. Мне кажется, парфюм такой настырный, что остался не только на моей одежде и волосах, а распространился по всей комнате. Разве правильно переживать из-за предательства бывшего жениха, готовиться к свадьбе с Рюзгаром и балдеть от запаха и прикосновений Батура.
Я гоню от себя мысли о старшем Юкселе. Но тщетно. Мужчина с ледяным взглядом проникает в мысли и грешные сны, прорастает в сердце. Мне хочется его понять, изучить лучше, ведь мне не показался интерес и страстное желание в его жестах и взглядах, когда мы с ним наедине. Не придумываю же я все себе. Честно ищу в нем недостатки и поводы не думать о холодных пробирающих до мурашек глазах, но получается отвратительно.
Горячая вода расслабляет напряженные мышцы и нервы. Стою бесконечно долго под сильным напором, пока ванная не заполняется паром. Высушив наспех волосы, надеваю пижаму и возвращаюсь в комнату. После событий сегодняшнего дня спать совсем не хочется.
Как только я включаю телефон, начинают сыпаться гневные сообщения от Андрея. Все удаляю не читая. Без сожаления заношу его номер в черный список. Отец говорит, что предательство прощать нельзя никому. Поэтому еще минут двадцать трачу на удаление совместных фото и переписок. Из тумбочки достаю помолвочное кольцо, покрутив его в руках, выбрасываю в мусорное ведро. Прощаюсь с прошлой жизнью. Вещи и фото выбросить легко, а вот боль от предательства в моем разбитом сердце останется надолго, добавляя мне еще больше комплексов и сомнений, что меня вообще можно полюбить.
— Не помешаю? — заходит отец с двумя чашками.