Пока он меня несет, бью его по спине кулаками. А Рюзгара только забавляют мои слабые попытки к сопротивлению. Тогда я со всей силы кусаю его за бок.
— Ах ты… — и я получаю смачный шлепок по ягодицам. — Придется мне тебя наказать.
Меня, кричащую во все горло, выносят на улицу и опускают на ноги, только когда мы оказываемся возле трех черных внедорожников. Люди возле клуба косятся на нас, но боятся вмешиваться. Охранники рассаживаются по машинам, Рюзгар запихивает меня на заднее сиденье и устраивается рядом. Уползаю подальше от него к противоположной двери, а этот гад специально придвигается ко мне вплотную.
— Коль, погнали домой быстрей. Нас и так уже заждались. Чувствую, ночка будет длинной, — и на этих словах он кладет мне руку на бедро, начинает его гладить и осматривать мою фигуру похотливым взглядом. — Отец будет доволен мной, когда я привезу тебя.
Меня охватывает паника от всей серьезности ситуации. Сердце сжимается, а горло стягивает спазм. Незнакомый мне мажор-красавчик с неограниченными возможностями и деньгами, которого я вижу первый раз в жизни, грубо затолкал меня в машину и отобрал телефон. Я еду в неизвестном направлении с тремя мужиками, один из которых нагло меня лапает. Я полностью в их власти. Они могут сделать со мной все что угодно. Например, изнасиловать и выбросить меня из машины в лесу — это, пожалуй, самое очевидное, что приходит в голову.
— Убери свои грязные руки от меня, — впиваюсь ногтями в его запястье.
Глава 2
Это моя защитная реакция. Когда мне страшно, я дерусь, сопротивляюсь, кусаюсь. Становлюсь дерзкой и наглой. Я не из робкого десятка. Мне плевать, что моя агрессия может разозлить похитителей. Без борьбы я не сдамся. Отец с детства меня учил не склонять голову и бороться из последних сил, не показывая врагу слезы и страх.
Когда мне было двенадцать лет, нас с братом похитили конкуренты отца по бизнесу. Пока бандиты везли нас, я фиксировала в памяти все, что видела и слышала. Голоса, запахи, клички, дорогу. Нас привезли в заброшенный дом, далеко за городом, заперли по разным комнатам. Ночью бандиты напились и уснули.
Мне удалось вырваться на свободу. Открыть дверь, где держали брата, я не смогла. Решила быстрее позвать на помощь. Шла ночью через лес, по памяти, пытаясь воспроизвести дорогу и не заблудиться. Я была вся в грязи, тело исцарапано ветками, внутренности горели от быстрого бега, но я старалась изо всех сил спасти себя и брата. Мне надо было как можно скорее добраться до телефона, пока похитители не проснулись и не заметили моего отсутствия. Смогла выйти к дороге, поймать машину и позвонить отцу. Потом события закрутились молниеносно. Папа примчался с полицией и телохранителями. Забрал меня и поехал освобождать брата. Все закончилось хорошо. Отец даже похвалил меня. А это для меня дорогого стоит.
Рюзгар хватает меня за горло одной рукой и дергает на себя. Мне трудно дышать, начинаю задыхаться и издаю низкие горловые хрипы. Пытаюсь лягнуть его ногой. Но он гораздо сильнее меня, я не справлюсь. Силы неравны. Чувствую себя раздавленной и уязвимой.
— Дикая, ты такая дикая и строптивая, как тигрица. Меня заводит твое сопротивление. Даже безобразный шрам на личике тебя не портит, — его ладонь накрывает грудь и мнет ее.
Рюзгар прерывисто дышит мне в ухо и кусает мочку, вызывая новый приступ отвращения. Я выгибаюсь, издаю мычащие звуки от омерзения к его рукам, шарящим по моему телу, его духам, которые пропитывают волосы и одежду. Забиваются в каждую пору моего тела. Охранники иногда присвистывают и отпускают пошлые шуточки, оборачиваясь в нашу сторону. От страха и злости в висках тяжело бьется кровь.
— Что тебе от меня надо? — рычу ему в лицо.
— Мне ты на хрен не нужна. С тобой мой отец будет разговаривать, — цедит сквозь зубы.
— О чем? Я ни тебя, ни твоего отца не знаю и знать не хочу, — проворачиваю кольцо на пальце камнем внутрь и, собрав всю злость, даю пощечину наглецу, смачно впечатав украшение в его холеное личико.
Он кривится от боли.
— Ах ты сука. Ты же мне всю рожу расцарапала, — воет парень, проводя рукой по щеке, замечает кровь. — Хочешь, чтобы я, как и ты, стал уродом? Ну ничего, посидишь в подвале, присмиреешь.
Переключив свое внимание на травмированную щеку, Рюзгар оставляет меня в покое. И пока он вытирает кровь с лица, параллельно на меня матерясь, я могу перевести дух. Вжимаюсь в кожаное сиденье, жадно глотая воздух, пытаюсь выровнять дыхание. Главное — не паниковать, иначе эмоции помешают здраво мыслить и искать выход из ситуации. Зачем я ему нужна и откуда он меня знает? Нет смысла озвучивать свои вопросы человеку, не настроенному на диалог.