Мы едем уже минут двадцать. Рюзгар с кем-то разговаривает по телефону, кричит, злится и больше не трогает меня. Я прислушиваюсь к его разговору, из обрывков фраз понимаю, что по его приказу ищут девушку по имени Мелек, она сбежала с парнем. Он грозит всех перестрелять, если через час их не найдут. Вот только какое отношение я имею к этому?
За окном быстро меняется пейзаж, словно картинки в калейдоскопе. Вместо многоквартирных высоток и торговых центров мелькают сосны и поля. Едем еще минут десять и замедляем ход перед высоким металлическим забором со шлагбаумом. Водитель нетерпеливо сигналит, пока из будки не высовывается лохматая голова сонного охранника.
— Открывай давай. Хватит дрыхнуть.
Шлагбаум со скрипом открывается, и мы проезжаем на охраняемую территорию. По обе стороны от дороги за высоченными заборами возвышаются дома, больше похожие на замки. Мы заезжаем во двор одного из особняков, паркуемся у главного входа.
— Вот и приехали, куколка, — с ехидным оскалом говорит Рюзгар. — Сама пойдешь или тебе помочь?
Он выходит из машины, резко хлопнув дверью. Решив не провоцировать озлобленных мужиков, молча вылезаю и осматриваюсь по сторонам.
Вокруг очень живописная территория. Аккуратно подстриженный газон, яркие цветы, высаженные замысловатыми узорами, ровные дорожки из каменной плитки, подсвеченные уличными фонариками. Видно, что в сад вложено много труда и сил. Огромный дом, больше похожий на княжескую усадьбу XIX века с вензелями и колоннами, чем на современное жилище миллионеров в стиле хай-тек. Несмотря на позднее время, во всех окнах горит свет, никто в доме не спит.
— Тебя долго ждать? — рычит Рюзгар, стоя на светлых мраморных ступенях перед входной дверью.
Молча подхожу к нему, не имея представления, что ждет меня за этой дверью и к чему готовиться. Тело дрожит как натянутая струна.
Схватив за локоть, затаскивает меня в дом. В просторной гостиной суета. В глаза сразу бросается роскошь и помпезность обстановки. Охранники нервно о чем-то переговариваются, испуганная девочка переминается в углу. Молодая женщина, громко цокая каблуками, вышагивает от стены к стене. Нас никто не замечает, все погружены в свои мысли и разговоры.
— Чего вылупилась? Пошли, — Рюзгар тащит меня мимо людей. Он идет так быстро по коридору, что мне приходится перейти на бег, чтобы не отставать.
Толкнув тяжелую деревянную дверь, парень толкает меня в просторный кабинет. Зацепившись ногой за ковер, оступаюсь и чуть не падаю. Тем самым привлекаю внимание всех присутствующих.
Глава 3
В помещении стоит тягучий горький аромат сигар и нервозности. За массивным деревянным столом сидит пожилой тучный мужчина. Верхние пуговицы его рубашки расстегнуты и обнажают толстую шею. Он отстукивает ритм короткими пальцами по столу и смотрит на меня из-под нахмуренных густых бровей.
— Явился? Я тебя зачем отправлял? Мелек искать, а ты опять по бабам таскаешься, — старик бьет мясистым кулаком по столу. — Мне дочь моя нужна. Моя красавица, моя Мелек. Где она, что с ней сделали?
Он хватается за сердце и расстегивает рубашку еще сильнее.
— Берна, принеси мне капли, — кричит он, покраснев от злости.
В кабинет забегает холеная женщина, которую я видела в гостиной. Она держит в руках пузырек с лекарством и стакан воды. Мужчина размашистым движением выливает успокоительное в стакан и одним глотком выпивает все содержимое. Морщится, возвращает лекарство женщине.
— Метин, любимый, не волнуйся, тебе нельзя нервничать. Ничего с твоей Мелек не будет. Погуляет и вернется.
Значит, Берна — это жена Метина. Интересно, сколько между ними лет разницы, точно больше двадцати.
— Что ты говоришь, женщина? Знал бы, что ты такая дура, не женился бы на тебе. Ох, Мелек, ох. Моя красивая девочка. Найдите мне дочь. Полный дом охраны. Как могли не уследить, остолопы.
Мужчина вскакивает, резко отодвигает стул, ходит вдоль стола, периодически приглаживая густые седые волосы, и качает головой.
— Берна, ну что ты смотришь на меня, иди займись чем-нибудь, — сверлит старик по ней раздраженным резким взглядом и машет рукой на дверь.
Теперь я понимаю, в кого у Рюзгара звериный острый взгляд, пронизывающий до самых костей.
Берна открывает рот, готовится выплеснуть всю обиду на старика, но, вовремя оценив ситуацию, решает не нагнетать, поворачивается на каблуках и идет к выходу, высоко задрав подбородок. По пути специально задевает меня плечом, словно я причина всех ее бед. Метин, не находя себе место от волнения, снова плюхается в кресло.