Так получилось и в нашем случае.
Двое бандитов, представившись электриками, зашли в дом Рахимы Джабаевой. Сняли обувь и показания счетчика. Потом, угрожая ножом и пистолетом, они стали бить Джабаеву, требуя денег. На крики Рахимы прибежала ее невестка, Рано Джабаева, и тоже закричала. Поняв, что дело сорвалось, грабители пустились наутек. Впопыхах один оставил свои ботинки — черные, сорок второго размера, с резинками вместо шнурков.
Дочка Рахимы вызвала милицию. Оперативный дежурный капитан Суннатов передал по телефону о разбойном нападении. На место происшествия срочно выехали участковый инспектор Г. Ханджаров и начальник отделения уголовного розыска М. Нардажиев. Позже прибыла оперативная группа, в составе которой были следователь Булатов и заместитель начальника отделения уголовного розыска Алимов.
…Суд состоялся. Преступник был осужден на два года лишения свободы. Им оказался бывший начальник угрозыска капитан Нардажиев.
— Ну и ну! — скажет читатель. — Бандит под личиной милиционера! Оборотень! Страшное дело…
Успокоим читателя — нет, не бил Нардажиев женщину в область живота, не совал ей под нос дуло пистолета. В течение пяти дней он вел поиск преступников, пока заместитель начальника ОВД Махмудов не приказал прекратить дело.
Бандитов — Анатолия Юна и Сергея Яковенко — поймали на другом деле, и в ходе допроса они признались в нападении на Рахиму Джаба-еву. И вот тогда капитан Нардажиев был обвинен в укрытии преступления— так как не было о нем записи в книгах учета сообщений и преступлений. Не было составлено протокола на месте происшествия. Собственно, не оказалось никакой документации.
Позвольте, а разве можно заниматься поиском преступников и одновременно укрывать преступление? И что же это за «укрытие», если капитан Алимов забрал с места происшествия те самые черные ботинки сорок второго размера и в тот же день на разводе-инструктаже информировал личный состав, показав ботинки и описав приметы преступников? И это в присутствии начальника ГОВД Муратова и его заместителя Махмудова!
Потерпевшая Рахима Джабаева отказалась подавать заявление в милицию.
Из показаний Анатолия Юна: «В указанном доме мы с Яковенко Сергеем ничего не взяли, но там — знаю со слов Рустама, одного из «наводчиков», — были деньги в большом количестве, более ста тысяч, плюс ко всему в большом количестве бриллиантовые кольца и серьги… Со слов Рустама мне также известно, что в том доме продавали опий не менее 20 рублей за один грамм».
Нет никаких оснований не верить бандитам. Возможно, боясь их мести, Рахима наотрез отказалась писать заявление в милицию. Ее поддержал муж, Джабаев. Мало того, они отругали дочь за звонок по «02».
Итак: звонок в милицию не зарегистрирован, преступники ничего не взяли, поймать их не удалось, и потерпевшая не желает выносить сор из избы. Заведи дело — оно и «повиснет». И Махмудов устно приказывает прекратить розыск. А спустя два года уверенно говорит о том, что ему ничего не было известно о преступлении. Значит, спрос с начальника угрозыска. И ответственность только его. Все складывается очень удачно.
Из объяснения Махмудова: «Нардажиев и Ханджаров о данном случае руководству ГОВД не доложили».
Из объяснения Алимова: «Я с Нардажиевым и следователем Булатовым на месте происшествия не был».
Из объяснения Суннатова (чьей прямой обязанностью было зафиксировать вызов милиции): «Сообщение о преступлении я не принимал».
Вот такие дружные объяснения так называемых свидетелей. Но ведь ишаку ясно (да не примет уважаемый суд обращение к этому непарнокопытному за оскорбление), что, скажи свидетели иное, они тут же перескочили бы на скамью подсудимых. Тем не менее суд принимает их свидетельства за непреложную истину.
А коли истина установлена, кому же захочется заново разбираться в этом деле? И поэтому гласом вопиющего в пустыне оказались свидетельства некоторых других лиц.
Из объяснения Рано Джабаевой: «Через несколько минут приехала милиция, себя представил он Алимовым… Он посадил меня на зеленые «Жигули», чтобы опознать преступников… Мы с ним объездили вокзал и поселок. Но преступников не нашли… Когда я садилась в машину, подъехали «Жигули» бежевого цвета, и Алимов спросил, будем ли составлять протокол. Тот человек был высокого роста с фотоаппаратом. Он ответил: «Махмудов в Ташкенте, когда приедет, решим…»
Из объяснения капитана Усманова: «В 17 часов был развод… Начальник ГОВД полковник милиции Муратов А. X. информировал нас о случившемся преступлении. При этом зам. начальника ОУР капитан милиции Алимов Аскар показал сапожки мужские…»
И еще из одного объяснения: «В 17 часов, перед заступлением в наряд, была ориентировка… Ориентировал зам. нач. ОУР Алимов, он показал туфли черного цвета и описывал предметы преступников… Я точно помню, что начальник ГОВД Муратов буквально три-четыре дня подряд спрашивал Нардажиева, какую он провел работу по установлению и задержанию преступников… О всех фактах, случаях, сообщениях мы, оперативные работники, в обязательном порядке докладываем устно руководству, а руководство ГОВД ругает, обзывает фиксаторами, и отдельные преступления остаются незарегистрированными и без принятия по ним надлежащих мер. В исходе работник остается виновником вплоть до увольнения или привлечения к уголовной ответственности, как это было с Нардажиевым… Только прошу мое это объяснение без моего ведома не разглашать. Написанное мною все правильно, в чем и подписываюсь»… (подпись).
Из письма горкома партии:
«… Бюро горкома партии утвердило решение парторганизации об исключении Нардажиева М. из рядов КПСС в соответствии с § 12 Устава КПСС за безответственное отношение к служебным обязанностям, непринятие действенных мер к задержанию преступников, совершивших разбойное нападение на гражданку Джабаеву Р., и привлечение к уголовной ответственности».
Бюро состоялось в начале августа. А суд — в середине. Стало быть, еще до суда была предопределена судьба капитана Нардажиева.
Из справки:
«Капитан милиции Нардажиев награжден…
… орденом Красной Звезды за проявленное мужество и отвагу при задержании особо опасного преступника,
… медалью «За безупречную службу» III степени,
… медалью «За безупречную службу» II степени…».
НУ ПРЯМО КАК В КИНО
Да, в ужасной растерянности пребывает автор: сюжет его фельетона один к одному совпадает с сюжетом кинокомедии «Прохиндиада, или Бег на месте». Боязно мне: ну, как притянут к ответу за плагиат? Но что поделать — все в жизни было, как в кино.
Даже внешне наш герой — генеральный директор производственно-мебельного объединения «Кукдала» Е. Л. Круплянский похож на героя «Прохиндиады» Сан Саныча, так блистательно играемого Калягиным. Такой же в меру упитанный, с уютной, кругленькой физиономией, только что без усов. Несущественных различий можно наковырять и еще: Сан Санычу, к примеру, вот-вот стукнет пятьдесят, а Круплянскому ждать юбилея еще три года.
Без особого рвения относился Сан Саныч к своим непосредственным обязанностям. На рабочем месте для видимости оставлял пиджак, сам же ускользал для организации посторонних дел, которыми воздвигал здание своего благополучия.
Подобным же строительством был занят и Круплянский. Фундамент его здания был замешен на связях с высокими людьми, на взаимовыручке согласно известному девизу «Ты — мне, я — тебе». Потому и стенания потребителя о качестве мебели, выпускаемой объединением, умело и вовремя заглушались. Отчеты и рапорты о выполнении плана подвергались должной косметике. Только, отскоблив с них пудру и румяна, выявили компетентные люди знатные приписки к выполнению годового плана, выразившиеся в сумме 657 тысяч рублей.
Командир производства Круплянский, располагая такими суммами, щедро раздавал премии. За год — миллион семьдесят девять тысяч. На каждого работника фирмы по пятьсот семьдесят рублей. Это если всем поровну. Но поровну, конечно же, не получалось.
Не надо думать, что примитивной совковой лопатой Круплянский загребал себе сверхплановый куш из премиального мешка. Тоньше был его расчет. Главное — одарить соратников. И, застимулированные материально, помалкивали замы и главбух, отводили взгляд партийный и профсоюзный лидеры, заталкивая в карман незаконные отчисления.