Эйфория пройдет, нас отпустит страсть и все, что я буду так усиленно прятать вылезет наружу. Потому что если я не забыла на протяжении пяти лет, то и сейчас не забуду.
А Макар? Любит ли он меня или тот образ, который все еще хранит? Он ведь тоже изменился. Из короля университета, преуспевающего студента из богатой семьи он превратился в успешного взрослого, до одури красивого мужчину. Опасного мужчину. И опасность эта заключалась в подмене понятий. В подмене образов друг друга. Мы уже не те, что раньше. И хоть взрослый Ветров нравился мне едва ли не сильнее юного, я не могла позволить себе попробовать. Пробовать ураган слишком больно. Я помню.
Артем начал кричать с порога и имел на это полное право. Нужно было наконец расставить точки: попробовать с чистого листа, без вранья или расстаться, отпустив друг друга и перестав мучить.
— Где ты была?! Где ты была, я спрашиваю?! Какого черта ты приперлась только утром?! — осознание, что впервые вижу его таким пронеслось вспышкой. От спокойного и уютного Темы не осталось и следа и сейчас лицо его исказила гримаса, которая заставила меня сделать шаг назад. Едва ли такое когда-нибудь со мной случалось.
— У Аланьевых, Тем, — я говорю как можно спокойнее, чтобы успокоить его, — Мы напились с Тасей вина и проснулись сегодня около двух часов дня.
Это чистая правда. Голова болела так, что Марку пришлось идти в аптеку за обезболом. Мы как раз поняли, что три — это много. Две. Вот наш предел. Две.
Лукашин немного выдохнул, запрокинул голову и скрипнул зубами. Такая разительная перемена испугала.
— За руль не села, так что меня завезли ребята. Завтра придется тащиться за машиной вместо спорт зала. В последнее время мне что-то не до тренировок, — я продолжила рассказ, про себя отмечая, как лицо Лукашина расслабляется с каждой сказанной мною фразой.
Но и мне было что спросить. Ощутила, что сама как натянутая струна. Довела мужика. Мне нужно решить, что делать дальше и от ответа Артема зависел мой ответ.
— Зачем ты сказал Макару, что я едва не истекла кровью?
Мой прямой вопрос выдает меня с патрохами, и плевать. Надоело копошиться в болоте изо лжи. Там мерзко до трясучки.
— Ты была с ним, да? — лицо его багровеет, и он опасно приближается, однако я не в настроении играть.
Я попыталась помочь ему успокоиться, но манипулировать собой не позволю.
— Отвечай на вопрос, Лукашин. Какого черта Ветров считает, что у меня крыша поехала?! И почему я не знаю, что он приходил?!
Брата я могу понять. Если Макара встречал Влад, значит, тот уже жил с нами и что важно, знал мою историю от меня же. Или мама рассказала. Она хоть не посвящена в подробности, но мое состояние от нее явно не укрылось. Конечно, родители все видели и наверняка догадывались.
Но Влад не врал! И у Артема не было такого права! Ни у кого не было!
— А что говорить?! — он топает ногой и снова переходит на крик, — Я любил тебя, Арина! И сейчас люблю! И поступил бы так же! Да, я соврал, и совершенно об этом не жалею, ясно?! Я поступил бы так еще раз и снова, потому что этот гад испортил тебе жизнь и тебе было лучше без него! Он бы мучил тебя. Зачем, а?! Ты уже тогда говорила Тае, что все, чего хочешь — это забыть чертова Ветрова и я все решил. Я мужчина! Я за этим и нужен!
— Ты не имел права решать за меня! Я в состоянии справиться со своей жизнью, Артем!
— Не имел, но решил, потому что я твой мужчина и я тебя защищал! Кто-то должен был помочь тебе забыть его, и я сделал это. Арина, посмотри на меня, пожалуйста, — он подходит впритык, поднимая мое лицо, сжимая ладонями, окутывая пространство.
А я судорожно анализирую. Если он поверил в ложь Артема, а он плел, что в тот период мною якобы занимаются врачи и, если Влад уже вернулся домой, выходит, Макар приезжал ко мне спустя меньше года с момента, как мы расстались. Примерно в этот период…
— Тогда мы ведь небыли вместе, ведь так? Мы начали встречаться гораздо позже… — сопротивляюсь его напору, хмурясь.
— Неважно, Арина! Неважно! Я сделал слишком много, чтобы ты была моя и я тебя не отпущу. Никогда, слышишь? — Артем давит и сам знает это, — Мы вместе, слышишь? Вместе. Мы прошли вместе тот путь и пройдем его снова. Моей любви хватило и опять хватит. Разве нам было плохо вместе? Нет. Нам было хорошо. Он скоро уедет. Очень скоро. Проверка закончиться и все снова будет, как раньше. Вспомни, что ты пережила из-за него. Да, не было ни врачей, ни суицида, но ведь могло быть, повторись все снова. Я принял решение. Я тебя уберег, спас, вытащил. Я и Тая с Марком. Моей любви хватит на нас обоих, Арина.
Слушаю его слова, словно мантру. «Я… я… я…» Он понижает тон, шепчет самозабвенно. Меня будто пучиной окутывает, но я успокаиваюсь. Как всегда, успокаивалась с Артемом. Он делает меня терпимее, осторожнее. Наверное, взрослее.
— С Макаром все кончено. Мы вместе.
Глава 21
Когда в жизни происходят перемены — это, чаще всего чревато, поэтому люди, зачастую и выбирают плыть по течению вместо того, чтобы круто перевернуть свою жизнь. И теперь в этот круг вхожу и я.
На работу идти не хочется, но очень надо. Собираюсь быстро, потому что все действия сопровождаются цепким взглядом Артема, который сегодня проснулся ни свет, ни зоря.
Вызвать машину удается не с первого раз — час пик, что сказать, но я упрямо сжимаю зубы и снова обновляю онлайн-приложение. Мда, к хорошему быстро привыкаешь. Еще совсем недавно такое положение дел считалось нормальным, но как только я сама села за руль, стала сетовать на слишком малый автопарк. Осталось купить самолет, чтобы ругать столичный трафик.
«Губозакаточную машинку, Ари» — сказала бы сейчас мама и мое лицо освещает теплая улыбка. Вспоминаю, что надо бы наведаться в родительский дом и Влада с собой прихватить, а то совсем там на своей карьере поплыл.
За мной едет какая-то хонда и я закидываю в сумку ноутбук, зарядку и помаду цвета сливы. Я пользуюсь ею в такси, потому что по-прежнему хочу выглядеть хорошо, но для Артема это стало бы красной тряпкой для быка. Специально во избежание словесной перепалки надела скромный брючный бежевый костюм. Его навязчивая опека уже порядком надоела, и я откровенно злюсь. Была бы кастрюлькой — вода побежала бы через верх, такое бурное в ней было бы кипение. Почему я не вступаю в ссору сегодня? Хочу перебывать в сносном настроении, чтобы проект, который я веду, был на уровне, а сегодня очень ответственный день.
Когда вхожу в кабинет, Макар уже там. Он стоит у окна с чашкой кофе в руках. А я вдруг понимаю, что не знаю, как мне себя вести с ним.
— Привет, — с заминкой здороваюсь я и вхожу, прикрывая за собой дверь.
— Привет, Арина, — слегка поворачивает голову и на этом все.
Выдыхаю. Мы взрослые люди, мы все обсудили. Так и должно быть. Время несется, как угорелое, а я бесцельно кликаю стрелочкой по файлам. Час назад я перепроверила и подала расчеты владельцам и сейчас они тянут резину, примеряя риски или что там еще делают крутые бизнесмены? А я жду.
Я бы даже могла сходить папки поперебирать в архиве, но инспекция не запрашивает. Сидит напротив меня и в поте лица документы перекладывает. Одни дольше читает и в сторону откладывает, а другие просматривает бегло, наверняка взгляд натренирован, и все. Отбрасывает, как не нужный.
— Мальцева скоро потребует у меня отчет. Есть что-нибудь? — спрашиваю, когда самая важная шишка компании поднимает наконец голову.
— Это закрытая информация, Арина. Ты ведь знаешь об этом.
Он равнодушно мажет по мне взглядом и снова утыкается в документы. Обратная связь не требуется. И словно не было того разговора. Он признался, я услышала, я дала ответ, услышал он. Я больше не Риша и он не Попутный.
Все, как ты хотела, Ари, да?
Ближе к обеду в дверь стучат, за ней наша Катенька.
— Извините, — нервно топчется у двери, Макар поднимает заинтересованный взгляд, — Макар Вадимович, вы не собираетесь обедать?
Я прямо на спинку от подобной наглости облокачиваюсь. Отмечу, что Катя в мою сторону усиленно силится не смотреть. Весь ее взгляд всех четырех глаз, весь интерес сосредоточен в противоположном от меня конце кабинета. Но входить не рискует. Опасается, что я капюшон свой открою и шипеть на нее стану. А я умею быть ядовитой. Не всем в ужах бегать. Это я только что со змеей себя сравнила, ага. То с курицей, то со змеей. Ничего удивительного. И вот тут меня накрывает мысль, что яд свой я вовсе не в том месте распыляю. А потом задумываюсь, что в том самом месте, дома, уже даже яд распылять неинтересно. Совсем.