Пока Лика руками пыталась привести в порядок растрепанные волосы, смотрясь в экран разряженного телефона, в кабинет, как фурия буквально влетает начальница.
— Астахова, я тебя просто убью! Вот серьезно. Уже не смешно.
— Пробки, Вероника Матвеевна, — лепечет опаздунья, едва не выронив из дрожащих пальцев телефон.
— У тебя каждый день пробки, Лика! К тому же ты ездишь на метро! Какие пробки в метро? — Горгона упирает руки в боки и угрожающе смотрит на съежившуюся блондинку.
— Что-то еще случилось, Вероника Матвеевна? — вставляю я, примиряя на себя роль спасателя. Если не вмешаться, она на нее за все дни офисного хаоса сорвется!
— А что, чтобы приходить на работу вовремя, должен метеорит свалиться?! Я с вами скоро с ума сойду! Проверка сегодня, а не в понедельник, так что будьте так добры, занимайтесь сегодня работой и не подставляйте меня. С Лукашиным достаточно головной боли… — устало бормочет последнюю фразу и спешит скрыться в своем кабинете, дверь из которого ведет в наш.
Как бы я ни любила излишнюю строгость начальницы, но обвинениями она никогда не раскидывалась. Что же натворил Артем? Не зря, значит, нервничает…
Воеводин все это время пялится в свой ноутбук, Архипова совсем раскисла, а я нахожусь в смятении. В конце концов не выдержав, встаю с места и постучав в соседнюю дверь, после «войдите» делаю как велели.
— Только быстро, Туманова. Времени вообще нет, — не отрываясь от бумаг проговаривает Мальцева.
— Что с Лукашиным? — ну, как просили: прямо и быстро.
— С Лукашиным. А вы что, дома не общаетесь? — бровь на женском лице летит вверх, рука убирает в сторону лист, а взгляд Горгоны наконец сосредотачивается на мне, — У него бы спросила.
— Так есть что-нибудь, Вероника Матвеевна? — проигнорировав её слова, снова повторяю вопрос, так и находясь у двери. Сесть не предлагали.
— Дождемся проверки и тогда все станет ясно. Пока что это просто слова. А теперь иди, — барский взмах рукой дает понять, что аудиенция окончена, — А, Арина, что с проектом?
— Все под контролем. Опережаю сроки.
— Отлично. А теперь иди.
Я уже тянусь к ручке, когда трезвонить начинает ее телефон. Не знаю, почему это меня задерживает, но выходить не спешу.
Несколько коротких «да» Мальцевой и даже немного испуганный взгляд на меня.
— Приехал.
Прозвучало излишне трагично, на мой взгляд. И так понятно, что приехал, но её-то почему так трясет? Проверка для аналитиков — ежегодная песня и только сейчас они стали какими-то шизанутыми. Они — это Мальцева и Лукашин.
Я сажусь на свое место, пока Вероника Матвеевна сломя голову мчится встречать инспектора.
— А кофе нам можно? Или мы обязаны сидеть и ждать команды? — подает голос Воеводин.
— Ой, ничего не случится, если этот коронованный увидит меня у кофемашины. Они все-равно будут целую вечность подниматься.
Я как раз направляюсь к выходу, когда сообщением пиликает мой оставленный на столе мобильник. Повернув голову на знакомый звук, едва подойдя к порогу, я совершенно не вижу вошедшего всего какое-то мгновение назад. Врезавшись в твердое тело, чувствую, как подворачивается устойчивый обычно каблук, а я сама теряю равновесие.
Сильная рука удерживает меня, предотвращая падение, а перед моим взглядом оказываются до боли знакомые, когда-то родные, такие же, как и у меня, голубые глаза.
— Макар, — выдыхаю шепотом.
— Риша…
Время застыло, мир замер. Перед моими глазами только его голубые глаза и воспоминания слайдами. Ощущения пропали. Все. Кроме ощущения твердости когда-то любимого тела и таких знакомых сильных рук.
Попутный Макар Ветров. Моя первая настоящая студенческая любовь.
Попутный Макар Ветров. Мой первый настоящий студенческий кошмар.
Глава 7
— Простите пожалуйста, Макар Вадимович! — елейным голосом несет Горгона.
Сейчас она раздражает больше обычного, потому что оказалась тут не к месту. Вернее, очень даже к месту! Очень-очень!
Мозг оживает и начинает усердную работоспособность, приглушая все… другие ощущения! Это он так вину искупляет за тормоза свои. Мозг.
— Отпустите меня, Макар Вадимович, — фыркаю, постучав его по плечу, хотя хотелось по голове.
Выражение лица Попутного меняется и он, наконец, возвращает меня в вертикальное положение. Горгона глазеет в мою сторону недовольно, а на Макара с благоговением. Фу.
Надо признать, что красавчиком Ветров быть не перестал. Из короля университета он превратился в короля… не знаю… Болот каких-то? Но красивый, засранец.
Модная стрижка, строгий костюм с белоснежной под темным пиджаком рубашкой, а двухдневная щетина придает его образу мальчишества. Как когда-то, когда он улыбался мне…
Но сейчас Ветров не улыбается. Он серьезен как никогда. Или, как всегда. За пять лет люди меняются, так что судить не берусь. Просто и дальше считаю его козлом.
— Это Туманова Арина Григорьевна, наш бизнес-аналитик. И ваша помощница на эти тяжелые проверочные будни.
Я округляю глаза от услышанного, только это все, что могу позволить себе в богатом выборе мимики. Сверлю начальницу взглядом, а вот рта не открываю, напротив, лишь плотнее сжимаю челюсти, мало ли какие воробьи оттуда вылетят. Однако той мои взгляды абсолютно до одного места. Выдыхаю, киваю Ветрову, мол «здрасьте», и жду, когда Шапито, читайте Ветров, соберет чемоданы и отчалит восвояси, а я смогу протянуть Горгоне зеркало. Как-нибудь перетопчется Воеводин без напитка, а к Мальцевой я позже всенепременно наведаюсь.
Вероника тем временем представляет Ветрову Лику и Федора, тот со скучающим видом не перебивая слушает, и когда представление заканчивается, говорит:
— Для работы нам с Ариной нужен отдельный кабинет. Не хочу, чтобы мне мешали.
Хорошо все-таки, что без кофе. Я бы точно закашлялась, настолько двусмысленно звучат сказанные им слова. Или это только я не в ту степь? Остальные реагируют вполне себе нормально.
— Арина Григорьевна, — недовольным тоном кидаю Ветрову, а тот, я же говорю засранец, смотрит на меня слегка приподняв брови.
— Запамятовал, — отвечает. И уголок его рта тянется вверх.
Козел!
— Конечно-конечно! Мы сделаем все, что необходимо, Макар Вадимович. Буквально любая Ваша прихоть будет принята и проконтролирована лично мной. Лично, слышите, Макар Вадимович, — Ветров не отвечает, но уверена, что со слухом у него еще все в порядке, не продуло, — Арина очень важная сотрудница. Умная, старательная. Так что, как от сердца отрываю, — соловьем распевается эта выдра, — Не подумайте, что отдаю вам в пользование недотепу, — тон начальницы становится доверительным, а я испепеляю её взглядом. Она в курсе, что я тут. Макар старается не ржать, — Мы очень ценим Арину Григорьевну.
— С радостью возьму Арину Григорьевну в помощницы, — серьезно отвечает Попутный, я только челюсть сжимаю. Посильнее. Надеюсь, Владик примет меня без очереди, если зубы выкрошатся.
Не могу я его послать, даже если очень хочется! Помните, как все бегали в ожидании инспектора? Вот-вот!
А Горгона только и ждала этого ответа.
— Арина, собери свои вещи. Стол я, конечно, за тобой оставлю, но пока перейдешь под сильное крыло Макара Вадимовича.
И когда глаза Макара Вадимовича, тьфу ты, господи, снова находят меня, я спешл фо инспектор, то есть, показательно для Ветрова закатываю глаза и провожу по подбородку средним пальцем. И чувствую раздражение, потому что на его лице не дрогнул ни один мускул!
Развернувшись, а-ля грациозная лань, шествую к своему рабочему месту, чтобы скрыться за ноутбуком, непременно хваля себя за то, что не поленилась помыть голову и заехать собраться домой, а не как обычно.
— Кофе с тебя, Воеводин. Я в стрессе, — саркастично улыбаюсь, когда Горгона ведет инспектора осматривать его владения.