А путешествовать-то мы как раз любили: дикарями объездили Крым, покоряли горы Кавказа, мчались на попутках и плавали на рыбачьем баркасе по заповедным местам Астраханской области.
А как вам отстать от поезда в Волгограде и встретить его прибытие на вокзале в Москве? Тут определённо необходим даже не кошелёк, а особый характер. А как вам путешествие верхом на … Кстати, подумайте! Как правильно: на гробе или на гробу? Короче, мы сверху, а под нами самый настоящий гроб. Согласитесь, немного непривычно. И даже такое случалось в наших странствиях по белу свету!
Спросите у Лены Крючковой, или у Оли Спиркиной, или, в конце концов, у Нади Сытась. Это мы, Кукрюкспилсы! Именно так мы сами называли себя и свои «художества». Ведь есть же, в конце концов, Кукрыниксы.
А полное романтики время стройотряда! А какая запоминающаяся картошка, которую нынешнее студенчество воспринимает как название овоща и гарнира, не более. А для нас это не просто время уборочной страды, а удивительный период жизни, праздник свободы с простым и незатейливым названием!
Но и этого ненасытным студентам-бродягам мало! Всё манило и звало:
На кончике ножа стального
Найди пылинку дальних стран.
И сразу мир предстанет странным,
Закутанным в цветной туман.
Но, как выражались герои некоторых классических произведений, «увы нам!» Поэтам Серебряного века в этом отношении было куда проще: в годы их странствий не было пресловутого железного занавеса.
Шансов увидеть мир бескрайний, необычайный, находящийся за пределами государственной границы, было немного. Например, будучи туристом в странах исключительно социалистического лагеря. В то время страна перестала заметно вздрагивать при слове «лагерь». Уже хорошо! Но истинная свобода ведь не в отсутствии лагерей – её степень определяется и иными измерениями. Например, возможностью жить и работать там, где ты сам желаешь.
И на последнем курсе ветер скорых перемен коснулся и наших рядов. Роальд Сергеевич Рунышкин, декан литфака, начал свою лекцию не с материала по устному народному творчеству, а, заманчиво улыбнувшись, предложил всерьёз поразмышлять над предложением поработать преподавателями русского языка как иностранного в Монгольской Народной Республике: «Не первый год студенты именно нашего института получают такое предложение. Дело почётное, но ответственное. Отбор серьёзный. Вы поступите в распоряжение Министерства просвещения СССР. На всякий случай в Советском Союзе за вами сохранится институтское распределение».
Желающих вначале было хоть отбавляй, а нуждались лишь в пяти! Юные жёны готовы были ради этого на несколько лет покинуть горячо любимых мужей. И такие случаи у нас были! Но кого-то подвёл неказистый диплом, кто-то собрался в роддом, кого-то подвело небогатырское здоровье. Не допустят и пятую – Наташу Коновалову. В итоге готовых к дальнейшим испытаниям уже четверо.
Моральный облик человека, пусть только уезжающего по туристической путёвке в страну социалистического лагеря, обсуждался в те годы обстоятельно и всерьёз. Что уж говорить о тех, кому доверили поработать за границей!
Для начала было необходимо заполнить внушительного размера анкету, содержащую, помимо прочего, весьма интересные пункты: «Были ли Ваши родственники во время Великой Отечественной войны в плену, в окружении или на оккупированной территории?», «Имеете ли Вы родственников, проживающих за границей?», « Есть ли среди Ваших родственников имеющие судимость?» Одна моя подруга до сих пор видит причину отказа в сокрытии тёти, проживающей в Греции. Так ли в действительности обстояло дело, нам неизвестно, однако в командировке человеку было отказано.
А проверка продолжалась. В орехово-зуевском горкоме партии на утверждении кандидатур седовласые, солидного вида старцы всячески пытались узнать, каковы наши познания международной обстановки, истинные ли мы ленинцы, может ли на нас в случае чего положиться страна. А поскольку мы с монголами много веков как уж не воюем, а даже, наоборот, крепко дружим, то из мирной жизни вопросов было немного: про хурал, Сухэ-Батора и Цэдэнбала.
Процедура могла вызвать плохо скрываемую усмешку. Я же ощутила чувство превосходства над этими кажущимися на первый взгляд всесильными товарищами. Да, утвердить или не допустить очередного кандидата (как выражались, «забраковать») было им вполне по силам, но возможности самим отправиться за пределы страны они (увы!) были лишены. Если только в качестве туристов. Вот сами и делайте вывод, кто действительно свободный и сильный. Думаю, что и воспользоваться своим правом «забраковать» они тоже не решались, опасаясь негативной реакции сверху.