Однако любой более или менее внимательный читатель заметит, что автор не любитель патетики, особенно в описании себя и современников, и описывает в свойственной ему шутливой манере почти всё: и смешное, и грустное, и даже страшное.
И о нынешней смене… Мало кто знает: даже сейчас в Монголии работают российские учителя, и не только русского языка. Правда, сейчас их гораздо меньше. И едут туда трудиться уже по договору, а не по линии международных связей. Страна, испытывающая нехватку национальных кадров, ценит помощь наших преподавателей. Она вообще учителей уважает, не скупится на добрые знаки внимания.
И вот что для непосвящённых кажется странным: вернувшись домой, многие преподаватели (а это в основном жители приграничных областей) больше не возвращаются на прежнее место работы – в российскую школу. А причина проста: они успели привыкнуть не столько к достойной оплате своего нелёгкого труда, сколько к непривычно уважительному отношению монгольских коллег, родителей и учеников. Об этом без удивления я узнаю из газет Иркутской, Читинской областей и Бурятии.
Сейчас встреча с российским специалистом стала в Монголии большой редкостью. А в годы социалистического строительства в МНР по приблизительным подсчётам побывало от полутора до двух миллионов советских людей: целая армия военнослужащих и гражданских специалистов, при которых вдобавок находились семьи. Так что общая численность получится весьма впечатляющей.
И у каждого будут свои ПОЗНАНИЯ и свои ПУТЕШЕСТВИЯ, своя история знакомства с этой страной. Моя – перед вами!
Глупец, рассказывающий о своих странствиях,
умнее молчащего мудреца.
(монгольская народная пословица)
Магия чистого листа
Белый, пугающий своей незаполненностью и чистотой лист. Бумаги или вордовского прямоугольника – это вовсе не важно. Он перед тобой – ты, одолеваемая тысячью мыслей и чувств, перед ним, робкая и неуверенная. Один на один. Несколько мгновений, минут…
Не сразу тоненьким, но верным ручейком потекут строчки. Не сразу, а после многократных перестроений встанут в окончательной последовательности предложения. Не раз ещё поменяются местами неуживчивые слова-соседи. Не раз целые абзацы будут перемещены или самым решительным и беспощадным образом уничтожены безвозвратно. Не раз вздохнёшь от чувства словесной беспомощности, неспособности выразить именно то самое, нужное, от души идущее, просящееся наружу, требующее своего выражения, но так трудно выражаемое. А на иное не согласна. Уверена, что любой пишущий в той или иной мере испытывает подобное
противоречивое состояние, приступив к началу работы.
Но белый лист дразнит, зовёт! Чёрточка курсора дрожит в нетерпеливом ожидании: «Сколько можно?! Пиши!» И ты пишешь, хотя вовсе не писатель. Я просто читатель чьих-то книг, способный что-то подметить в результатах чужого труда, оценив какую-то удачную находку: меткое словцо или выражение, смелую мысль, изящество композиции. Благодарный за простоту выражения сложных вещей, за юмор, за ощущение теплоты, за огонёк надежды, за передачу желания жить осмысленно и правильно, за толчок к хорошим мыслям и поступкам. За напоминание, что всё, что происходит с нами, неприметное и, на первый взгляд, неважное, – это и есть самое настоящее чудо под названием Жизнь.
А сколько о ней написано! Впечатление, отнюдь не обманчивое, что сказано уже всё, поэтому есть серьёзная опасность повторяться. Про это? Было… А про то? Тоже! До тебя успели. А повторение хорошо, как известно, лишь для учения. Мне же интересно в чужих трудах находить ёмкие мысли и удивляться мудрости пишущего. Так, недавно прочла целую книгу афоризмов одной современной писательницы, на которую мужская читающая братия смотрит с достаточной долей высокомерия, несправедливо считая автором книг исключительно для женской аудитории. Хорошо, что хоть не автором чтива! А мне бы хоть одну её мысль!
Я люблю блёстки мудрых мыслей, растворённых в потоке печатных слов. Может быть, по этой причине я не могу удержаться от упоминания чьей-то удачной мысли и потому перефразирование считаю беззастенчивым похищением. Однако не раз доводилось отмечать удивительное единодушие и созвучие в словах, проявляемое абсолютно непохожими авторами. Что это? А это именно итог движения мысли, к которому пришли идущие с разных сторон, с разной скоростью и в разное время, но пришедшие независимо друг от друга к одному умозаключению. И я с радостью сопричастности заключаю: «Так оно и есть!»