Скажи рыба. Селедка
Автор намеренно умолчал об одной Ляпошиной особенности. Она была типичным клиентом логопеда. У этой смышленой девочки очень часто рождались умные мысли, которые выражались с помощью каши во рту. Она говорила «в» вместо «л» и, как объяснял специалист, произносила многие звуки, держа язык между зубами, а надо было держать его «за» зубами. Этого качества в принципе не хватало Ляпоше по жизни. Когда девочка старалась говорить медленно и четко, то ее можно было понять. Но чаще она не утруждалась, и тогда требовался переводчик.
Речевые огрехи часто рождали комичные ситуации. Невозможно было не смеяться, когда Ляпо надевала колгоФки, ела аБруз, предлагала смУтреть мультфильмы. Называла картину скотиной, а керлинг – пёрлингом. Возмущаясь, она говорила: «Я не пОняла». Пишу и понимаю, что проблемы были не только с произношением, но и с ударением.
Однажды за ужином мама рассуждала о том, какие энциклопедии стоит приобрести для Ляпошиного развития.
– Есть хорошая книга «Вопросы и ответы о России». Еще о разных животных. Надо о теле человека взять и о космосе, – рассуждала она.
– Да, – воодушевилась девочка, – о Гагарии надо.
– О, о Гагарине. Какая ты молодец, что знаешь его. Первого человека, полетевшего в космос. – Обрадовалась мама.
– Да, мы живем в России. А это Гагария, страна такая, – мигом убила все иллюзии Ляпоша.
Маме было так смешно, что она опустилась под стол и оттуда сквозь смех произнесла:
– Не Гагария, а Болгария. Это ты о Болгарии, мой юный вундеркинд.
Маленькие приключения большого Митяя
С малых лет Ляпоша ездила с мамой на машине, поэтому редкие путешествия на автобусе были для нее не тягостным обременением, а приятным времяпрепровождением. Мама жадничала платить за билет целых 60 рублей. Поэтому автобусные вояжи совершались с бабушкой – счастливой обладательницей социальной карты, позволяющей бесплатно добираться из пункта А в пункт Б. Длились они всего пару остановок и проходили без эксцессов.
Другое дело – дети, вынужденные ездить на автобусе часто и не по очень приятным делам. Одним из таких несчастных был Ляпошин друг – большой Митяй. Сначала надо пояснить, что приставка «большой» стала неотъемлемой частью имени мальчика. По крайней мере, так думали все его друзья. Во дворе было два Митяя. Сперва родители разделяли их на большого и маленького, чтобы было понятно какому именно Митяю сейчас делают замечание. А затем и дети подхватили эту идею. Вскоре Митяев стали называть большим и маленьким даже тогда, когда они гуляли по отдельности. Ирония заключалась в том, что у маленького мальчика все родственники были довольно высокими, а у большого наоборот. Можно было догадаться, что лет через 10 по улице будут ходить маленький Митяй под два метра роста и большой Митяй на четыре головы ниже.
Итак, большой Митяй ездил с мамой в поликлинику на физиотерапию. Для мамы эти поездки были сущим наказанием. Она рассказывала о них своим подругам, а те радовались, что это не их ребята себя так плохо ведут, и очень хохотали.
Большой Митяй заходил в автобус и напрочь забывал о воспитании, которое ему так усердно давали родители. Первым делом он громко заявлял:
– Почему здесь так много людей? Они все мне мешают, мешаааааают.
Затем он начинал быстро крутиться вокруг своей оси. Делалось это, как считала мама, с вполне конкретной целью. Большой Митяй рассчитывал, что кто-то из сидячих граждан сжалится над толпой и уступит ему место. В девяти случаях из десяти так и происходило. Большой Митяй садился на вожделенное сидение и, нет-нет, не успокаивался. Он начинал чистку пространства вокруг себя:
– Не хочу, чтобы эта тетя здесь сидела. Этот дядя мне мешает. Пусть он отойдет. Они все мне мешают. Мешаааааают.
К этому моменту мама была уже красная, как рак. Она пыталась шепотом наорать на свое чадо:
– Если ты не угомонишься, мы выйдем и пойдем пешком. Мне стыдно.
Но большой Митяй не боялся угроз и продолжал автобусный террор. Если к этому моменту мама сидела и решала уступить свое место инвалиду, пассажиру с детьми или престарелому, то Митяй кричал:
– Неееет, пусть стоит. Не надо ее сажать. Не наааадо.
Пассажиры автобуса делились на три группы. Одни громко цокали и возмущались невоспитанности мальчика (правда была на их стороне). Другие пытались вразумить его беседой, чем еще больше раззадоривали (самый неверный ход). Третьи радовались в душе, что это не их ребенок устраивает такие спектакли, и молча наблюдали. Ляпошина мама относилась к третьей группе. Она прекрасно знала, что если бы дочка устроила такое представление, то точно бы прошлась пару раз до поликлиники пешком, чтобы проветрить мозг. Но сейчас это была не ее история и не ее проблемы.