Прежние король и королева безвременно почили лет пятнадцать назад, и после этого регентом при принце стал его дядя — герцог Асгобер. Именно при нем и стали притеснять гномов и людей, и даже для орков сделали резервации, выслав их всех до единого из городов. Несмотря на жестокие законы, герцог баловал и души не чаял в племяннике. Каждый указ от имени герцога начинался с пожеланий долгих лет наследнику и молитвам к небесам, чтобы дали сил до коронации принца сохранить и преумножить богатства короны. Но судя по всему, наследник не спешил принимать корону. Ему было уже около двадцати пяти, а он до сих пор не обзавелся семьей. Да и зачем ему жена, если он с таким интересом заглядывается на каждую юбку в провинциальном городе?
Я убеждала себя, что принц Дагобер не заслуживает внимания — пустой, легкомысленный, напыщенный тип, вот он кто. Но помимо воли следила за ним взглядом. Потому что на него невозможно было не смотреть — он приковал к своей персоне внимание всех.
Вдовствующая графиня перво-наперво представила принцу своих дочерей.
Наивный торговец предлагал встретить зарю на площади, чтобы полюбоваться на Алую и Белую розу. К чему? Вот они — склонились перед принцем в поклоне, смотрят на него с улыбкой, и он может оценить их красоту вблизи, не толкаясь локтями.
Он ведь хотел увидеть первую красавицу города? Получите сразу двух, господин эльфийский принц!
Принц Дагобер подал руки юным леди и повел их к столу.
Эти трое казались мне самыми совершенными существами на свете. И смотреть на них было то же самое, что петь на заре.
Первый танец принц танцевал с леди Белладонной, а второй — с леди Розалиндой, не пожелав обидеть никого и не выказывая явного предпочтения никому. Его красивое лицо было бесстрастным, и насколько я могла слышать со своего балкончика, говорил он лишь вежливые банальности.
Так и есть — крепкая скорлупка, а внутри труха.
Я фыркнула, хотя никто не мог меня услышать.
Когда принц отправился в сопровождении слуг на балкон — полюбоваться фейерверком и освежиться, под мой балкончик пришли дочери графини с подругами. Под балкончиком стояли серебряные кадки с восточными растениями — странные деревья с разлапистыми листьями. Эльфийки расположились под их сенью и начали безжалостно сплетничать — совсем как гномы или люди на городских праздниках! Раскрыв рот, я слушала, как высшие существа язвили по поводу того, что Катриль потолстела, а у Эсмель совсем никудышное платье — этот цвет ей не идет, как и не идет Мирре, Сюлене и…
Алая и Белая роза сидели здесь же и улыбались загадочно, слушая сплетниц. Но вот леди Белладонна поманила пальчиком эльфийку Лионель, и та подошла, присев на скамеечку, любезно подставленную ей слугами.
— Вы так великолепно выглядите сегодня, дорогая, — восхитилась Белладонна, — я весь вечер не могу на вас налюбоваться.
— Кто сотворил с вами это чудо, милочка Лионель? — промурлыкала Розалинда.
— Сетку сделал старый гном, — бесхитростно призналась Лионель, невольно поправляя прическу. — Правда, хорошо получилось?
— Очень хорошо, — согласилась Белладонна. — Он превзошел все ожидания, этот старый гном.
Я почти прыгала на своем балкончике. Да! Да! Теперь можно ждать самых высокопоставленных клиентов! Сам принц приобрел украшения у нас, а теперь еще и дочери графини заинтересуются! Папаша будет очень рад!
Папаша… тут я вспомнила, что уже поздний вечер, а отец так и не дождался меня с деньгами из графского замка. Помучившись пару минут, я решила, что отец не ударится в панику, он ведь знает, что я не дам себя в обиду. А значит, можно дождаться конца эльфийского праздника. Я еще не готова была покинуть это изысканное великолепие, и не наелась еще лакомого кушанья красоты.
Эльфы танцевали и пели до полуночи, и после очередного танца с леди Розалиндой, принц Дагобер увлек ее под сень разлапистых деревьев. Не иначе решил посплетничать. Я чуть не хихикнула, но вовремя сдержалась — не приведи небеса, на голову прекрасному принцу упадет драгоценный камень! Хорошо, если маленький, а если мне удастся хохотнуть на сапфир, размером с кулак?
От этого стало еще смешнее, и я зажала рот ладонями.
Музыка играла, но голос принца, во всю любезничавшего с Розалиндой, был мне хорошо слышен. Ох, чего только он ей не плел, этот сияющий Дагобер! Говорил, что не встречал никого прекраснее, что вдохновился ее красотой и просит принять подарок в знак восхищения — мяу, мяу мяу, как кот весной. Мне уже порядком надоело его слушать, и даже не понятно, что больше раздражало — мяуканье принца Дагобера или мурлыканье леди Розалинды.
В какой-то момент я поняла, что не могу этого вынести. Не буду дожидаться госпожу Дафну. Тем более, не понятно, насколько затянутся эльфийские пляски. Может, эльфы решили веселиться до утра? Тогда мне не с ними, ночью я предпочитаю спать.
Мне казалось, что я хорошо запомнила дорогу по замку, но оказавшись в зимнем саду поняла, что заблудилась. Госпожа Дафна точно не проводила меня мимо этого места.
Я брела между рядами статуй, освещенными сейчас лишь луной, и вздыхала от тоски по недосягаемой красоте.
Фонтан рассыпал жемчужные каскады и звенел тонко-тонко. Я остановилась на самом краю, любуясь лунным светом, который играл на воде. Я простояла так достаточно долго, потому что лунный луч обошел меня и переместился к противоположной стене. Надо было уходить, но я никак не могла расстаться с изящной красотой.
Чьи-то голоса прервали эльфийский сон.
Заметавшись, как пойманная в клетку мышь, я в конце концов юркнула под листья какого- то дерева, сжавшись комочком возле кадки и надеясь, что никто не застанет меня здесь. Нет, я не хотела, чтобы у госпожи Дафны были из-за меня неприятности.
— …увидел вас — и готов был умереть от восхищения, — услышала я знакомый голос и скривилась.
Вот ведь! Ушла с балкона, чтобы не слышать этого кота, а он настиг меня, как будто выслеживал. Принц Дагобер притащился с леди Розалиндой, чтобы уже здесь нашептывать ей любезности, вдали от шумного бала.
— Я так польщена, ваше высочество, — ответил нежный женский голос.
О как! А это вовсе не Розалинда!
Леди Белладонна собственной персоной.
— Вы — самая красивая, — продолжал проникновенно принц Дагобер. — Никогда не встречал никого прекраснее… Только увидев вас, я понял, что такое — настоящая красота.
Увидел он, как же!
Я кипела от злости, понимая, что красавчик решил приударить за обеими сестрами сразу, а те и рады верить каждому слову. Когда же речь пошла о «маленьком подарочке в знак восхищения», то у меня только что пламя из ушей не пыхнуло. Лишь бы эльфы не слишком долго любезничали, потому что у меня уже немилосердно затекли ноги.
— Любовался бы и любовался вами, — продолжал между тем Дагобер.
— А я готова слушать вас, мой принц, хоть целую вечность, — почти пропела леди Белладонна.
— Дозволена ли мне будет маленькая просьба, — теперь Дагобер говорил вкрадчиво, и я закатила глаза.
Если бы кто-то просил меня об одолжении таким голосом, я сразу заподозрила бы подвох. Но красотка Белладонна оказалась доверчивой.
— Для вас — все что угодно, — сказала она нежно и сладко. — Чего вы желаете?
— Разденьтесь для меня? — попросил принц, словно речь шла о шелковой ленте на память о встрече.
5
Если уж у меня глаза вытаращились от удивления, трудно вообразить, что испытала леди Белладонна.
Повисла долгая пауза, во время которой лишь фонтан весело позванивал струями.
— Что вы такое говорите, принц? — обрела, наконец, голос эльфийка. — Не ослышалась ли я?
«Не ослышалась, — подумала я кисло. — Я услышала то же самое, а меня еще уши ни разу не подводили».
— Понимаю, вы удивлены… — проникновенно начал принц.
«Да не то слово, Дагобер! — ответила я ему мысленно. — Мы тут обалдели просто».
— …но уверяю, что в моей просьбе нет ничего оскорбительного. Я всего лишь хотел убедиться, что именно вы — самое совершенное создание. Вот, взгляните, — послышался шорох, а потом вздох восхищения, который издала леди Белладонна. — Это я купил, когда встретил вас. Пусть будет довеском к моей просьбе, в которой нет ничего, кроме смирения и восхищения красотой.