Кровать оказалась неподалеку, отчего Дмитрий Прокофьевич опустил на неё девичье тело, а сам навис сверху, сопровождая страстные поцелуи отстегиванием пуговиц и крючков на её платье. Светская ткань долго не поддавалась умелым пальцам, но ловкость всё же одержала победу и платье пало в коротком бою.
Мягко касаясь поцелуями нежной кожи, Дмитрий аккуратно стягивал с девушки её одеяние, протягивая его по коже рук, пальчиков, талии, бедер…
Туманно наблюдая за всем происходящим, Дуня запустила пальчики во вьющуюся мужскую шевелюру, начиная легкие массажные движения, что вызвало низкое мурчание и ответный нежный поцелуй в животик. Вновь покрываясь мурашками, девушка чувствовала как мужчина придерживает её своей мощной рукой за талию, чуть сжимая кожу и продолжая изучать все неизведанные до сегодняшнего дня места. Девственные пространства открывали Разумихину глаза и он с каждой секундой становился счастливее всё больше и больше.
Наконец, когда колючая щетина дотронулась окраин бедер, Разумихин вдруг оторвался, привстал на коленях и, не отрывая сосредоточенного взгляда от её глаз, стремительно освободил себя от жилета, переходя к пуговкам на рубашке. Дуня в покраснении уже хотела отвернуться, но муж, который мягко вернул внимание к себе, не дал ей этого сделать. Смирившись со своим положением, Раскольникова пустила цепкий взгляд по мужскому телу. Широкие плечи, массивная грудь и твердый пресс внушали небольшой страх, а волосы, уходящие растительностью прямиком под штаны, вызвали приступ смущения и Дуня хихикнула, дотрагиваясь кончиком указательного пальца до горячей кожи на животе Димы. Разумихин плотно сжал челюсть, стараясь поскорей откинуть рубашку в сторону и взять, наконец, Дунечку в свои руки.
Дуня приоткрыла ротик в немом вздохе, когда Разумихин опустился к её шее, оставляя на ней багровые следы своей несдержанности от желания. Руки мужчины потянулись к краям женских кружев и потянули их вниз, скатывая через ножки на пол.
Раскольникова залилась краской, неосознанно сжимая ноги, притягивая мужа в поцелуй. Искусывая его губы, девушка неуверенно протянула правую ладошку к напряженным плечам мужа и слегка царапнула их ногтями.
Разумихин с рыком сжал зубами розовый сосок жены и вызвал этим самым её неловкий стон, который быстро прошелся по комнате и застрял в ушах мужчины.
Отстраняясь от грудей, Дмитрий поднялся к любимым губам и принялся прокладывать дорожку по скуле к ушку, закусывая девичью мочку. В это время его руки стремительно избавлялись от мешающих штанов и трусов, которые так безобразно скрывали его твердый член.
Когда мужское достоинство уперлось в Дунечкину ножку, она испуганно отстранилась от мужчины, судорожно заглядывая под себя, пытаясь рассмотреть громадный инородный предмет, доселе ей незнакомый.
Разумихин нервно усмехнулся. Хватая ладонь девушки и направляя её к своему достоинству, дал коснуться колом стоящего органа. Горячая кожа обожгла ладони Дуни и она, под руководством широких пальцев провела по выпирающим венкам с изумлением наблюдая за реакцией мужа. Тот громко выдохнул, зажмурил глаза и прижал голову к грудям Дуни, начиная метаться по ней и щекотать молочную кожу волосами.
Оторвав свою ладошку, Дуня подняла Диму за подбородок и нежно глянула в его глаза, что сейчас изнывали от желания к ней. Метнув секундный взгляд в сторону, Раскольникова смущенно двинула ноги в стороны и слегка приоткрыла себя для его дальнейших действий. Мужчина же, возгораясь от подобных проявлений взаимности, впился в искусанные губы с улыбкой, придерживая девушку за талию, потирая горячие плоти друг о друга.
Из сладких складочек девушки пустились мелкие капельки, которые мягко прокатились и обвели все углубления женского цветка.
Разумихин прижал всем весом Дуню к кровати, сплел их пальцы и, примыкая к её губам, сделал долгожданный толчок.
Тонкая оболочка беспощадно разорвалась и вызвала у Дуни болезненный вскрик, который утонул в поцелуе. Заглушив первую болезненную реакцию, Дмитрий оторвался от опухших губ и стал нашептывать множество приятных слов, касаясь горячими губами женских ушек, щек, век, лба и подбородка. Захлестнутая в новых чувствах, Дуня сжалась вокруг инородного предмета и, чуть свыкнувшись с болью, легко коснулась плеча мужчины, давая понять о своей готовности.
Ещё толчок и ладони мягко заскользили между собой от капелек пота, которые вызывали подобные страстные моменты.
Разумихина вновь почувствовала ноющую боль внутри, но, сцепив губы в полоску, двинула бедрами навстречу плавным движениям члена. Дмитрий Прокофьевич обвел пальчиками личико своей пассии и, ухмыльнувшись, вошел вновь с большей силой, почти во всю позволяющую длину.
Сладостный стон сорвался с горла и девушка сжала в руке крепкие бицепсы, запрокидывая голову от резких толчков внутри себя. Закусывая кожу на шее, Дима вошел до конца с резким толчком, прижимая женские бедра к своим.
Когда боль отстранилась на последнее место, Раскольникова чуть улыбнулась, чувствуя на лбу капельки пота, а на теле — разгоряченные руки мужа. Толчки стали ещё яростнее, превратились в почти дикарские.
Кровать ходила ходуном, а комната, казалось, сдерживала несдерживаемые стоны и рычание молодоженов. Казалось, именно сейчас сюда ворвутся соседи и начнут кричать о несоблюдаемой тишине и шуме. Но нет. Всё сейчас казалось таким неважным, когда он мощно вколачивался в её девственное тело, принимающее его всего, без остатка. Сладкие причмокивания оглушили пару и они могли лишь рвано дышать друг другу в губы.
Тепло в животе кружилось, скручивалось и металось из стороны в сторону, умоляя поскорей покончить с этим и дать, наконец, волю этому экстазу. Разумихин обхватил Дунины бедра широкими ладонями и стал входить с ещё большей силой, почти доходя до пика.
Горячо стало, когда то желание в женском теле наконец взорвалось и вырвалось наружу, откидывая девушку обратно на мягкую постель в бессознательных чувствах и безумной улыбке на лице.
Мужчине понадобилось чуть больше толчков для достижения завершенности и, спустя их количество, он быстро покинул сжимающие его член стеночки и излился горячий белым семенем на бедро его Дунечки.
Пока Дмитрий с зажмуренными глазами кончал на её ножку, Дуня с туманным интересом наблюдала за ним, прикусив губу и продолжила отходить от горячей ночи.
Когда последняя капля скатилась по органу, Разумихин приоткрыл глаза, хватаясь ими за умиляющуюся девочку. Его девочку.
Опускаясь к ней на грудь, Дмитрий Прокофьевич удобно устроился на мягких сосках и, обнимая девушку обеими руками за талию, прижался к Дуне, закрывая глаза в уставшей манере. Разумихина же приобняла мужа за плечи и мягко стала перебирать его прядки на голове, на которые изредка осматривалась.
Пока Сибирь встречала ранний рассвет, Разумихины мирно посапывали, прижимаясь друг к другу в теплых объятиях.