Я не знала, как перейти от этого в более долгой беседе с ним, и я придумывала различные сценарии.
Иногда я передавала ему записку, в которой говорилось, что мне нужно поговорить с ним. Иногда я говорила это в голом. Иногда я мечтала, что он взглянет на меня и поймет правду.
Этот сценарий был маловероятен, но мне все равно нравилось об этом думать.
Я скорее всего просто передам ему записку с моим домашним номером и скажу:
— Ты примерно на девятнадцать лет опоздал, чтобы поговорить с Сабриной Гарсия. Возможно, в этот раз ты захочешь позвонить.
Глава 6
Я до безобразия редко видела Кари во время обучения, и я ни разу не разговаривала с ней без Марен, пристально наблюдающей за каждым моим словом. Поэтому сближение с сестрой оказалось затруднительным. Поэтому однажды я убедила Марен что мне нужно понаблюдать за Кари, чтобы быть уверенной в том, что у меня все под контролем перед моим первым выходом в свет.
Марен отвезла меня на студию звукозаписи, чтобы я посмотрела, что происходит во время сессии. Она сказала мне, что когда Кари закончит, мы поедем к ней домой, чтобы я смогла изучить её без помех. Это было важнее, чем я представляла. Перед нашим прибытием Марен заставила телохранителя Кари и личного ассистента убрать всех, у кого была камера, с парковки. Марен не хотела, чтобы кто-нибудь из прессы заподозрил, что с ней приехал дублер Кари.
Она заранее позвонила и сказала обслуживающему персоналу Кари и музыкантам, что я — актриса, которая работает над фильмом о жизни Кари, но мне всё равно пришлось приехать без макияжа и убрать волосы под бейсболку, чтобы быть как можно меньше похожей на неё. Мы не хотели, чтобы люди сложили два и два, когда я начну ходить по мероприятиям вместо Кари.
— Её водитель отвезет вас обеих к ней домой, когда она закончит запись, — сказала Марен, когда мы вошли в студию. — Не позволяй Кари сделать ничего глупого.
— Например?
— Например, выходить на люди вместе, — после нескольких секунд размышлений, она добавила. — И не купаться голышом, когда рядом могут быть папарацци, не ездить в Вегас, и не покупать в интернете антикварную мебель из Италии. Возвращать вещи на другой континент — это головная боль.
Мы вошли в комнату с пультом, и Марен несколько минут поговорила с ассистентом Кари, потом ушла по делам.
Я стояла среди полудюжины людей, наблюдающих за Кари через огромное окно. Персонал Кари оставил меня в одиночестве. Время от времени её телохранитель бросал в мою сторону холодные взгляды, но он осматривал всех в комнате, поэтому я не принимала это на свой счет. Кари стояла в наушниках в комнате звукозаписи, покачивалась в такт музыке и пела в микрофон.
Я слышала её песни по радио, но было странно видеть её в процессе создания одной из них. От этого она казалась более настоящей, более удивительной. У неё был прекрасный голос, глубже и богаче, чем мой.
В сотый раз с подумала, на что было бы похоже расти, зная, что мы сёстры. Я представляла нас с Кари в походах с палатками, в парке развлечений, бегущих через волны на пляже, обхвативших друг друга руками и кривляющихся в камеру. Она научила бы меня одеваться и как вести себя с парнями.
Вместо этих воспоминаний, во мне была только ноющая пустота. Я хотела как-нибудь восполнить то, что я пропустила, даже не смотря на то, что я знала, что это невозможно.
Через несколько пения, смены бэк-вокалистов, переписывания отрывков, потом перезаписи отрывков, Кари решила закончить на сегодня. Технические специалисты не были этому рады. Очевидно, она не очень прогрессировала.
Это не имело значения. Кари сняла наушники и вошла в комнату с пультом, ничуть не смущаясь. Даже в джинсах и футболке она была воплощением стиля и уверенности в себе. Она отпустила своих сотрудников, сказав им, что она уйдет со мной и кивнула в моем направлении.
— Ты готова убраться отсюда?
Я взглянула на часы. Я слышала, как Марен говорит Кари, что она должна закончить этот альбом. Предполагалось, что она представит несколько новых песен на огромном концерте в Сан-Диего шестого мая.
— Марен не будет сердиться, если ты сейчас уйдешь?
Кари закатила глаза и взяла сумочку.
— Я делаю этот альбом не для Марен. Я делаю его для фанатов, и они будут сердиться гораздо сильнее, если там будет мусор, — она надела солнечные очки, потом прошла в дверь и знаком позвала меня за собой. — Нельзя победить мертвую лошадь, — сказала она через плечо. — А я не только победила эту, я протащила её через восемь октав и хор. На данный момент, мертвая лошадь могла бы петь и получше.
— Это не правда, — поторопилась я, чтобы нагнать её. — У тебя прекрасный голос.
Я думала, что водитель везёт нас к ней домой, но ничто на это не указывало. Она подошла к серебристому Порше, вытащила ключи и открыла его.
— У меня хорошие голос, но хорошие голоса можно найти в любом школьном или церковном хоре. Я хочу хорошо писать песни. Для того, чтобы писать хиты, нужен настоящий талант. Немногие певцы могут это делать.
— Ты делала это раньше.
Она открыла дверцу и скользнула внутрь.
— Мой папа помогал мне с песнями на последнем диске.
— О, — я забралась на пассажирское сиденье, незаметно проведя рукой по спинке. Я просто должна была это сделать. Я хотела знать, каков на ощупь Порше.
— Я написала большинство своих хитов сама, — сказала она и завела машину. — Папа просто послушал и изменил аккорды. Добавил переходы, и всё такое. Переписал несколько стихов.
— Ну, я уверена, что он снова поможет, если ты попросишь.
— Я не буду его просить, — она посмотрела по сторонам, потом выехала с парковки, превышая скорость. — Я могу сделать это сама, и я докажу это ему и всем остальным. Я не хочу больше жить в его тени.
Выражение её лица было напряженным в течение нескольких секунд, она злобно смотрела вперед. Потом она вздохнула и взглянула на меня.
— Извини, что нагрубила тебе. Просто... ты не знаешь, каково это расти с отцом, которого все вокруг обожают и считают совершенством.
Ну, насчет этого она была права.
— Я смогу это написать, — сказала она. — Мне просто нужно вдохновение. Песни никогда не приходят, когда у тебя стресс. Они приходят, когда ты веселишься, когда ты в гармонии с жизнью... — Она помедлила, обдумывая собственные слова, потом перестроилась в другой ряд. — Поэтому я решила, что вместо того, чтобы поехать ко мне домой, где ты будешь изучать меня под микроскопом, мы должны немного повеселиться.
— Хорошо, — сказала я, немного нервничая насчет того, что это могло значить. — Но мы не можем вместе появляться на публике, или купаться голышом, ездить в Вегас или покупать итальянскую мебель. Приказ Марен.
Кари оторвала взгляд от дороги, чтобы послать мне примирительную улыбку.
— Спорю, жить с Марен очень весело. Она дала тебе расписание и список правил на каждый день?
Я выпрямилась.
— Она сказала, что мне нужно так жить, потому что так живешь ты.
Кари фыркнула.
— Она хочет, чтобы я так жила. Эта женщина не знает, что нужно артисту, — она снова перестроилась в другую полосу и притормозила на светофоре. — К счастью, у ей нравится мой отец, поэтому она никогда сильно не сердится, что бы я ни сделала. Она хочет сохранять со мной хорошие отношения.
Я была права. Моё желудок перевернулся, и я не знала почему. Я знала, что Алекс Кингсли встречался со множеством женщин, но я не хотела, чтобы он когда-либо встречался с Марен. Она была такой холодной и осуждающей. Как он мог интересоваться ей и не обращать внимания на мою мать, которая была теплой, забавной, заботливой, и чья красота исходила не из натренированных жестов, а просто была естественной?
Я сохранила спокойную интонацию.
— Так они пара?
— Пока нет. Папа не имеет об этом представления, и я не собираюсь ему рассказывать. Если она добьется чего хочет от него, она сразу прекратит работать на меня.