— Лас-Вегас, — сказал он.
— Зачем мы в Лас-Вегасе? — я протянула руку к повязке, но он не позволил мне её снять. Он провел меня по дорожке, потом помог мне войти еще в одну машину. Он забрался рядом со мной, пристегнул мой ремень безопасности, потом надел на меня наушники. — Тебе они понядобятся через минуту.
Прежде, чем я смогла спросить почему, машина затряслась и послышался громкий режущий звук. Я снова протянула руку к повязке, но Грант взял меня за руку.
— Еще нет, — сказал он, перекрикивая шум.
— Где мы? — спросила я.
— В вертолёте, — он не отпускал мою руку. Я переплела пальцы с его и попыталась понять, куда мы могли бы направляться. Что было около Лас-Вегаса, куда нельзя доехать на машине?
Что бы это ни было, добираться до этого было утомительно. Но, наконец, Грант протянул руку к моему затылку и развязал повязку. Я моргнула от света, привыкая, и передо мной развернулся Гранд Каньон.
Я раньше видела его фотографии. И я знала, что слово "Гранд" означает большой, но я никогда не могла представить, что он будет таким огромным. Я чувствовала себя песчинкой в море скал. Мир внезапно стал состоять из слоёв оранжевого и коричневого.
Я вскрикнула и наклонилась к окну:
— Он удивительный.
— Лучше, чем пицца и DVD?
Я сжала его руку, но продолжала смотреть в окно. Вертолёт лениво спускался, поэтому Каньон, казалось, вырастал вокруг нас.
— Ты знаешь, ты создал действительно плохой прецедент первого свидания, — сказала я. — Как кто-нибудь сможет превзойти это?
Я в первый раз повернулась к нему. Он наблюдал за мной, а не за пейзажем.
— Я привез тебя сюда, потому что хотел увидеть выражение твоего лица, когда ты увидишь это место, — он улыбнулся и моё сердце перевернулось. — Это стоило поездки.
В итоге вертолёт приземлился в отдаленном месте. Нам не нужно было волноваться, что нас увидят. Пилот передал нам пару рюкзаков с водой, средством от солнца и шляпами. Потом мы ступили в обширный пейзаж с возвышающимися скалистыми стенами. Река Колорадо вытянулась перед нами.
Задолго до того, как Грант снова взял мою руку, что мой план оставаться отстраненной исчез где-то между слоями раскаленного солнцем камня.
***
В том, что Кари сделала операцию вместо того, чтобы работать, хорошим было то, кто Марен чувствовала необходимость проводить с ней каждый день на протяжении следующих двух недель, чтобы "помочь ей сосредоточиться на песнях". Должно быть, это была непростая задача. Когда она возвращалось по вечерам, ей требовалось много времени, чтобы разжать челюсти. Даже когда она была дома, она всегда была занята разговорами с агентами Кари, её публицистами, телохранителями или хореографом. Если я заходила в кабинет Марен, то слышала обрывки разговоров о фото съемках, интервью или концертной программе. Поскольку у меня не было приближающихся поездок, она едва ли обращала на меня внимание.
Также, потому что у Кари все еще был отец и синяки после операции, она оставалась вдали от публики, что значило, что мне не приходилось волноваться о том, чтобы одновременно с ней не появляться в разных местах.
Почти каждый день, закончив домашнюю работу, тренировки и уроки танцев, я говорила Марен, что иду по магазинам. Тогда Бао-Джи отвозил меня на Родео-Драйв, Грант забирал меня, чтобы чем-нибудь заняться вдвоем. У Бао-Джи были убийственные чаевые.
Несколько раз я брала с собой Николая и на самом деле ходила по магазином. Я купила джинсы Прада и несколько дизайнерских топов. Я должна была сделать это на случай, если у Марен возникнут подозрения. Кроме того, они идеально на мне сидели и девушка должна выглядеть лучшим образом для кого-то вроде Гранта Делрея.
Но большинство моих походов в магазины состояло из обедов очень уединенных ресторанах с Грантом и посещения его дома в Малибу. Как и у Кари, у него был забор вокруг дома и ворота, чтобы держать прессу на расстоянии. Поэтому мы могли плавать в его бассейне и даже играть в баскетбол у него во дворе. Он всегда позволял мне жульничать в баскетболе и обычно я все равно проигрывала. Я не возражала. Для меня, смысл игры был в том, чтобы наблюдать, как работают его бицепсы.
Однажды мы надели шляпы и солнечные очки и пошли гулять в Каньон Топанга. Казалось опасным и немного порочным выходить туда, где проходящий турист мог узнать нас. То, о чем бы я не стала размышлять, будучи в Западной Вирджинии, внезапно стало рискованным.
Я придумывала предлоги, чтобы держать его подальше от дома Кари.
— Папарацци следят за моим домом как сумасшедшие, — говорила я ему.
Я знала, что это не могло долго продолжаться. Каждый раз, когда мы были вместе, я хотела рассказать ему правду, но боялась, что между нами всё закончится, как только он узнает, кто я на самом деле.
Его поцелуи вызывали зависимость. Я никогда так открыто и глубоко не влюблялась в парня. Это ощущалось как свободное падение, и у меня не было ничего, за что можно держаться, никак не обрести равновесие. Все выходило у меня из-под контроля.
Я даже не могла убедить себя быть разумной и сказать: "Эй, может быть, где-то есть другой парень, который мне больше понравится." Это был Грант Делрей. Привлекательный, талантливый, богатый, сотни и тысячи девушек обожествляли его, и они не знали остального — что он был земным, умным и мог заставить людей смеяться в любой момент, когда этого желал.
Кроме того, всё изменится через несколько недель, когда я встречусь с отцом. Я подожду, чтобы посмотреть, что произойдет и потом решу, как преподнести новость Гранту.
Глава 13
На последней неделе апреля я проводила пять коротких концертов. Марен не рассчитывала, в скольких событиях я смогу участвовать вместо Кари, когда предложила мне работу. Кари была на пике популярности, и все хотели, чтобы она участвовала в их мероприятиях. Цифра на моем счету достигла шестидесяти восьми тысяч долларов. Долги Кари почти можно было оплатить доходами от моих выступлений, но Марен пришлось использовать эти деньги для того, чтобы оплатить кредиты и налоги.
Я предложила маме купить ей новую машину, но она отказалась брать деньги. Возможно, это случилось потому, что я не хотела их тратить. Несмотря на мое недовольство бедностью, теперь, когда у меня были деньги, единственным, что я хотела купить были вещи для неё.
После возвращения в Лос-Анджелес всё ещё больше усложнилось. Я знала, что когда отек уйдет с лица Кари, она снова будет выходить в свет, но всё равно не ожидала увидеть её на передней странице Us Weekly за руку с Майклом. Большой заголовок гласил: Снова вместе!
Грант положил экземпляр журнала мне на колени, когда забирал меня после похода по магазинам и посмотрел на меня, подняв брови.
Я уставилась на его привлекательное лицо. Я могла всё рассказать ему. Я должна была. Но вместо этого я пожала плечами и сказала:
— Должно быть, это старая фотография.
И он мне поверил. И просто так, он не возвращался к этому больше, я надеялась, что навсегда. В конце концов, отношения Кари и Майкла не были занимательной темой. Это уже случалось много раз. Кроме того, папарацци не могли сделать много новых фотографий Кари с Майклом. Только не тогда, когда она была занята работой над новым альбомом и репетициями для мега-концерта.
Два дня спустя, когда я приехала домой к Гранту, он передал мне номер National Enquirer. Я посмотрела на боковой заголовок и прочитала "Кари и Майкл воссоединились!" и у меня пересохло во рту.
Я умудрилась пожать плечами и передала журнал обратно.
— На первой полосе я, а не реалити-шоу и инопланетяне. Круто.
Он не улыбнулся. Вместо этого он опустил подбородок.
— Почему пресса продолжает утверждать, что ты вернулась к Майклу?
Я выдавила улыбку.
— Ну, National Enquirer знаменит своими неточностями. Кстати, а как продвигаются твои планы порабощения мира?
Я пыталась скользнуть к нему в объятия и поцеловать его, но он положил ладони мне на плечи и держал на расстоянии вытянутой руки. Его голубые глаза были затуманены подозрениями: