Пока я спускалась, Грант сказал толпе:
— Я отправил Алексии ноты к этой песне полторы недели назад, посмотрим, как хорошо она репетировала.
Я подошла и встала рядом с ним, чувствуя на себе взгляд его голубых глаз. Я не могла прочитать их выражение. Грант улыбнулся, но его улыбка была застывшей и он выглядел скорее злым, чем счастливым. Он передал мне копию текста. Он не должен был беспокоиться. Я запомнила слова в первый же вечер, когда он их прислал.
Я не взглянула на толпу. Я не могла. Вместо этого я одарила его нервной улыбкой и прошептала:
— Не могу поверить, что ты со мной это делаешь.
Он протянул руку и выключил микрофон, чтобы зрители его не услышали.
— Тогда мы сравнялись, потому что я тоже не могу поверить в то, что ты со мной сделала.
Началось вступление. Я взглянула на бумагу в своих руках, чтобы отвести от него глаза.
— Знаешь, ты никогда не слышал, как я пою. Ты пожалеешь, если у меня ужасный голос.
— Что ж, один из нас пожалеет, — он пристегнул микрофон на воротник моей рубашки и послал мне дерзкий взгляд.
Это заставило меня подумать, не хотел ли он высмеять меня перед одноклассниками.
Я подняла подбородок и напряжение ушло. Я хотела доказать, что умею петь. На этот раз зрители услышат мой голос, а не голос Кари на фонограмме. Я опустила текст, но не сводила с него взгляд.
Он включил обратно микрофон и пропел первую строчку своим красивым, глубоким голосом. Когда наступила моя очередь, слова оказались сильными и чистыми. Мелодичными.
Его брови поднялись от удивления и он улыбнулся. На этот раз улыбка была настоящей.
Я признаю, что у меня было преимущество. Я репетировала с записанной версией его партии много дюжин раз. Я знала, как сделать так, чтобы наши голоса сливались. Он никогда со мной не репетировал. Но все равно он удивительно хорошо справился — еще одно доказательство его таланта.
Когда мы закончили, он взял мои руки в свои и притянул меня в объятия. И прямо перед всей школой он наклонился и поцеловал меня. Некоторые парни на трибунах начали улюлюкать, но мне было все равно.
Грант повернулся к трибунам:
— Спасибо, что позволили нам придти, — сказал он. — Я хорошо провел время.
Снова крики с трибун.
На этот раз я взглянула на аудиторию. Я не могла догадаться, кто кричал, но мой взгляд остановился на первом ряду, где Тревор, Тереза и её приспешники смотрели на меня с открытыми ртами.
Я улыбнулась им и отвела взгляд.
Грант помахал зрителям, всё еще не отпуская мою руку.
— Спасибо вам!
Пока группа играла рефрен, он повернулся и потянул меня через зал. Один из учителей открыл для нас заднюю дверь.
Я едва услышала, как секретарь говорил, что все должны пройти к своим шкафчикам по порядку, чтобы продолжать учебный день. Дверь за нами закрылась. Мы оказались снаружи и направлялись к темно-синей спортивной машине.
— Извини за скорый уход, — сказал Грант. — Я не хотел, чтобы нас затоптали.
Нас. Как будто мои одноклассники когда-нибудь захотят приставать ко мне. мы забрались в машину и Грант завёл её. Я посмотрела обратно на здание:
— А как же твоя группа?
— Моя охрана и учителя помогут сдерживать толпу, пока парни пакуют оборудование в грузовик. К счастью для них, гораздо меньше девочек-подростков пытаются сорвать одежду с их спин, — Грант вёл машину по парковке, и я задавалась вопросом, куда мы едем. Я не спрашивала. На самом деле, мне было всё равно.
Когда мы выехали на главную улицу, он обратил на меня пронизывающий взгляд.
— Почему ты не сказала мне правду?
— Формально я это сделала.
Он с недоверием фыркнул.
— Да, сразу после того, как поинтересовалась моими планами порабощения мира. Это не признание.
— Я знала, что если расскажу тебе, то ты разозлишься.
Он сверкнул глазами в моем направлении, прежде чем обратить внимание на дорогу.
— Ты права. Я зол. Каждый раз, когда мы были вместе, ты мне лгала. Я постоянно думаю о том, как скучаю по тебе и гадаю, как я вообще могу скучать по тебе не зная, кто ты такая. Какая часть была твоей и насколько ты притворялась Кари?
Он выжидающе взглянул на меня. Он хотел ответа.
— Это была я, кроме того, что я не богата, не знаменита, не особенно талантлива. Я еще не играю в азартные игры, не совершаю неконтролируемые покупки, не встречаюсь с Майклом Янгом и не даю концертов.
— Ты выступала на концертах, — сказал он.
— Ладно, я неплохо пою под фонограмму. Ах, и еще я не вегетарианка.
— Да, это я уже понял, — он притормозил, чтобы заехать за угол. — Я не могу поверить, что ты поехала в больницу, чтобы лгать больным детям.
— Я пыталась порадовать их, — сказала я. — Как Санта, который приходит на Рождество. Но в более звёздной манере.
— И почему ты встречалась со мной? Ради того, чтобы достать информацию о книге Лорны или отрекламировать новый диск Кари? Или ты тоже хотела порадовать меня, и я был частью твоей кампании "сделаем мир счастливее от имени Кари" ?
Я понизила голос:
— Я не должна была видеться с тобой. Кари и Марен говорили мне этого не делать, но я не смогла ничего с собой поделать.
Он сильнее сжал рулевое колесо:
— И ты собиралась когда-нибудь рассказать мне, кто ты на самом деле? Или это случилось только потому, что тебя поймали?
Я вспомнила все детали нашего разрыва без усилий, его слова, выражения его лица. Мне всё еще было больно.
— Как я могла сказать тебе правду, если я тебе нравилась только потому, что ты считал меня Кари Кингсли?
Его взгляд сразу же метнулся ко мне.
— Ты шутишь? Я читал книгу о Кари, в буквальном смысле слова. Ты думаешь, она мне нравилась? Я сходил с ума, пытаясь понять, как девушка передо мной могла делать то, что говорила Лорна.
Он повернул на мою улицу, замедляясь перед моим домом. Я подумала, откуда он знал, где я жила.
— Моя группа думала, что я схожу с ума, — сказал он. — Сначала потому, что я продолжал им рассказывать, что встречаюсь с Кари Кингсли, и она — умная, чудесная девушка, только она не хочет, чтобы кто-нибудь знал, что мы вместе, поэтому они не могут с ней познакомиться, и потом это выглядело как огромная ложь, поэтому я должен был сказать им "нет, на самом деле я встречался со сводной сестрой Кари Кингсли из Западной Вирджинии, о которой никто не знал, и которая как две капли воды похожа на неё".
— С их стороны было мило приехать и сыграть концерт в моей школе.
— Мило не имеет к этому никакого отношения. Они делали ставки на мой рассудок, — он кивнул с удовлетворением. — Теперь все они должны мне по сотне баксов.
— Поэтому ты приехал? Выиграть спор?
Грант заехал на нашу подъездную аллею и заглушил двигатель. Однако, он не собирался выходить.
Он только взглянул на мой дом, и я не могла ничего с собой поделать, и взглянула на него его глазами. Маленький, старый серый домик с потертыми панелями и крышей, которой нуден ремонт. Я посмотрела на приборную панель, чтобы этого больше не видеть.
Он сказал:
— Я приехал, потому что хотел услышать обо всем от тебя, а не из вторых рук от твоего отца. Ты мне должна хотя бы это.
— Ты прав, — сказала я. — Я должна перед тобой извиниться, я сожалею о каждой минуте, когда лгала тебе. Мне не нравилось это делать, но ты никогда не посмотрел бы на меня, не то что стал бы встречаться со мной, если бы не считал меня знаменитостью. Ты говорил, что Кари лучше безымянных масс. Что же, я почетный член безымянной массы. Вот кто я.
Он протестующе поднял руку.
— Я думал, что ты беспокоишься о книге Лорны и пытался успокоить тебя. Это не значит, что ты бы мне не понравилась, если бы не была знаменита.
Мой взгляд метнулся к нашему дому и обратно к нему.