Как только Кари передала мне чизбургер, я сказала:
— Нет ли другого способа, которым вы могли бы зарабатывать деньги? Ну, знаете, возможно, какая-нибудь реклама?
Мисс Померой сняла крышку с салата и разделила большие кусочки вилкой.
— На самом деле, Кари потеряла рекламу после её речи на MTV awards. Что ей действительно нужно, так это выход нового альбома, а это не случится, пока у неё не будет времени чтобы поработать над ним.
Кари помешала свою пасту, и её голос стал резче.
— Мой отец мог бы помочь мне, но он не будет.
Очевидно, что что-то общее у нас все-таки было. Та же мысль пробегала у меня в голове, во время разговора с матерью о расходах на колледж.
— Почему нет? — спросила я.
— На самом деле мы не разговариваем друг с другом. В основном потому, что он не разговаривает, а читает мне морали.
Она пожала плечами, словно это не имеет значения, но всё ещё была напряжена.
— Ему не нравится моя привычка тратить деньги, но я не понимаю, почему его это так заботит. Он не нуждается в деньгах. Он даже предложения рекламе отвергает.
Я взяла картошку фри из тарелки и откусила.
— Твоего отца просят сниматься в рекламе? Потому что он твой отец?
Мисс Помперой наклонилась ко мне, как учитель, поясняющий инструкции на тесте.
— Отец Кари — Алекс Кингсли.
Несмотря на то, что она сказала это так, будто я должна была знать его, я не знала.
Она добавила:
— Солист группы The Journey Men.
— Ах, The Journey Men, — сказала я. — У нас есть все их диски. Моя мама их большая поклонница.
Как только я это сказала, что-то щелкнуло у меня в голове. Нет, это даже не то слово. Это не был щелчок, это был толчок, толчок в ряду из домино, где каждая костяшка опускается на ещё одну, опрокидывая, падая, разбрасывая до тех пор, пока все не будет в беспорядке.
Кари наколола на вилку феттучини, затем посмотрела на меня и остановилась.
— Ты в порядке? Ты как-то побледнела.
— Я в порядке, — солгала я.
То есть, каковы были шансы? Я постаралась представить обложку CD The Journey Men или постеры, которые я видела в шкафу у мамы. Главный солист, у него светлые волосы, но какого цвета были его глаза?
— Который твой отец? — спросила я и мой голос практически пришел в норму.
— Высокий, с песочного цвета волосами и голубыми глазами?
— Верно, — сказала Кари, — Это он. Обычно впереди и в центре.
Я уставилась на неё не моргая. Последняя костяшка ударилась о землю.
Глава 4
Мое сердце билось настолько сильно, что я едва ли могла расслышать что-нибудь кроме него. Мне нужно было уйти. Я даже не могла смотреть на Кари. Я встала, оставив тарелку на кофейном столике. На секунду я почувствовала головокружение, мой голос звучал беспристрастно, даже для меня.
— Я думаю, мне нужно поговорить с мамой обо всем. Возможно мы что-нибудь придумаем.
Мисс Померой увидела, как я направляюсь к входной двери и крикнула:
— Ты можешь зайти в мою спальню, чтобы воспользоваться телефоном.
Я покачала головой. Я не собиралась вести эту беседу по телефону, когда моя мама была где-то в отеле.
— Я скоро вернусь, — сказала я.
Я уверена, Кари не одобрила бы мою походку, когда я спустилась вниз. В ней не были ни изящества, ни неторопливости, а только негодование.
Лифт привез меня в подвал. Я прошла по коридору в комнату горничных. Я наполовину ожидала, что мамы там не будет. Она проводит много времени проверяя комнаты, но когда я вошла в дверь, то увидела её стоящей рядом с её столом, разговаривающую с Доном. Шум от стиральных и сушильных машин смешивался с их словами, но не заглушал их.
— Я уверен, — сказал он. — Она была в комнате с этой взбалмошной певицей, которая очень похожа на неё.
— Кари Кингсли, — сказала я. — Её зовут Кари Кингсли.
Они повернулись и увидели меня. Мой гнев, должно быть, был очевиден. Мама сказала Дону:
— Поговорим позже, — и он ушел.
Я уставилась на неё, эмоции комком встали у меня в горле.
— Алекс Кингсли — мой отец, да?
Цвет ушел с маминого лица. Она упала в кресло.
Я всегда думала, что буду счастлива, когда узнаю, кем был мой отец, но вместо этого меня сжигал гнев, которого я не понимала.
— Я не могу поверить, что ты мне не сказала, — сказала я. — Ты знала что Кари и я похоже, потому что она — моя сестра и ты мне никогда об этом не рассказывала.
В маминых глазах отразился шок.