Я приехала в Калифорнию, чтобы выяснить, кто я такая, и я действительно кое-что выяснила о себе, а именно, что я плохая лгунья. Мне нужен был повод позвонить Мирен и поговорить с ней без свидетелей, а у меня в голове было совершенно пусто.
Я начала копаться в сумочке до тех пор, пока не нашла телефон.
— Я, э -э-э, забыла выключить разбрызгиватели и вода наверное уже затопила лужайку. Мне нужно позвонить ассистенту и попросить выключить их.
Его брови сошлись над переносицей, пока обрабатывал новую информацию.
— У тебя нет садовников для таких вещей?
Поэтому не стоит пытаться придумывать извинения для богатых людей.
Я встала.
— Обычно есть, но я подумала, что лужайка выглядит сухой и решила полить её, и теперь мне нужно найти тихое место, чтобы позвонить.
Он нахмурился:
— Почему бы тебе не написать ей сообщение?
Потому что учитывая, как Стефано продолжал льнуть ко мне, он точно увидел бы, что я написала, и я не могла написать "Здесь Грант Делрей. Кари его знает?"
— У моего ассистента могут появиться вопросы.
Стефано встал, словно хотел пойти со мной, и я жестом показала ему, чтобы сел.
— Тебе не нужно идти. Я вероятно зайду еще в комнату для девочек, поэтому приду через несколько минут.
Николай увидел, как я встала и подошел, готовый быть моей тенью, но я не хотела чтобы он слышал.
— Вам тоже не нужно идти. Со мной все будет в порядке.
Я повернулась и пошла прочь прежде, чем он смог ответить. Я не нашла владельца, чтобы спросить его, могу ли я позвонить из его кабинета. Идя по залу, я ругала себя за то, что меня так легко вывести из равновесия. Одно непредвиденное обстоятельство, и я придумала ерунду насчет разбрызгивателей. Я могла просто сказать, что мне нужно попудрить носик. Это дало бы мне достаточно времени, чтобы позвонить Марен. Если Кари знала Гранта — и если он смог бы узнать её — у меня быстро появилась бы выдуманная головная боль и вечер бы закончился.
Я отошла не очень далеко, когда поняла, что допустила еще одну ошибку. Марен предупредила меня, что я не должна идти в толпу самостоятельно. Было слишком просто застрять в этой давке. Сначала пара парней спросила, могут ли они сфотографироваться со мной, затем девушка попросила мой автограф. В течение нескольких секунд целая толпа окружила меня. Люди даже распихивали друг друга и толкали меня. Я сказала:
– Слушайте, мне очень жаль. Мне нужно пройти, – но никто не слушал.
Они махали ручками в моем направлении и пробивались ко мне, чтобы их друзья смогли сделать фотографии.
Я чувствовала пузырьки паники, растущие в моей груди. Почему я не взяла с собой телохранителя? Мог ли он видеть происходящее? Останется ли мое платье а-ля “Королева Воинов” на мне, если кто-то толкнет меня? Я надеялась на это, так как у всех здесь, казалось, были камеры на телефоне.
– Разошлись! – крикнул мужской голос. – Давайте, валите если не хотите, чтобы вышибала выкинул вас наружу!
Тотчас толпа иссякла, оставив меня дрожащую, но, к счастью, одну. Я ожидала увидеть Николая. Вместо этого, Грант Делрей, в сопровождении двух возвышающихся мужчин – вероятно его телохранителей – стоял передо мной.
Я восхищенно уставилась на Гранта. Я сотни раз слушала его песни по радио. Некоторые из них я выучила наизусть. А теперь он, голубоглазый и загорелый, стоял здесь. И его фотография на обложке того журнала не смогла раскрыть красоту его широких плеч или грудных мышц.
Но другая часть меня застыла в страхе, ожидая, скажет ли он:
– Эй, ты не Кари Кингсли.
Он поднял бровь.
– В этот момент большинство людей сказало бы спасибо.
– Спасибо, – сказала я.
Он закатил глаза, явно не впечатленный моей благодарностью, затем он снова посмотрел на мое лицо, позволяя своим глазам задержаться там дольше положенного. Он изучал меня. Я почувствовала, как мое лицо покраснело.
Николай подошел ко мне.
– Вы в порядке, Мисс Кингсли?
Значит он все-таки увидел толпу, налетевшую на меня. Я кивнула, все еще боясь говорить пока Грант смотрел на меня.
Не отрывая от меня глаз, Грант жестом показал в сторону танцпола.
— Давай танцевать — нам за это заплатили. После этого я хочу поговорить с тобой.
— Ладно.
Он взял меня за предплечье, и я пошла рядом с ним, глубоко дыша. Я хотела что-нибудь сказать, я знала, что надо это сделать, но каким-то образом при трех телохранителях, следовавших за нами, светская беседа казалась невозможной.
Если Грант и понял, что я не Кари, то, казалось, он не хотел меня разоблачать в этот же момент. Но о чем он хотел поговорить? Так не говорят человеку, с которым ты никогда не встречался. Я обнаружила, что не могу спокойно думать об этом, поскольку мой мозг сконцентрировался на том, что Гран Делрей касается моей руки.