Потом он вышел и оставил меня стоять среди коробок.
Глава 8
Я стояла там дольше, чем стоило. Держу пари, настоящие звезды не прячутся в кладовках, полных коробками с соломинками, но мне нужно было время, чтобы обдумать всё, что сказал Грант. Выйдя наружу, я попросила Николая проводить меня к лимузину.
Вместо того, чтобы поехать обратно в дом Марен, я сказала водителю ехать ко мне домой — в дом Кари. Мне нужно было поговорить с ней.
Код на воротах не вызвал у меня затруднений. Его было легко запомнить после того раза, когда мы подвезли её из аэропорта. 1111. Я подумала, что это как будто "я — номер один", повторенное четыре раза.
Когда Николай проводил до двери, я попала в неловкое положение. Я волновалась, что она буде закрыта и мне придется придумать, что я потеряла ключи, и Николаю поэтому придется обойти дом, чтобы поискать открытые окна. Мой мозг уже представлял, как Кари звонит в полицию и говорит, что в её дом вломились грабители, и я воображала сцену в полицейском участке, когда полиция — и пресса — поймут, что я была на открытии клуба, притворяясь Кари Кингсли.
Как будут выглядеть мои снимки в платье гладиатора?
Но дверь распахнулась. Я не хотела, чтобы Кари испугалась от звука открывающейся двери, поэтому, войдя, я прокричала: "Эй, я вернулась из клуба!". Это — на случай, если Николай меня слышал — было похоже на то, что могла бы сказать Кари, если бы она была одной их тех, кто разговаривал со своими кошками.
Я плотно закрыла дверь, потом прислонилась к ней, ожидая, что появится Кари. Пока я ждала, я решила осмотреться. В моем доме вы бы зашли сразу в гостиную, откуда было видно кухню и коридор, который вел к трем маленьким спальням, которые составляли остальной дом. У Кари была прихожая размером с мою гостиную, но за ней ничего не было видно. Все, что можно было увидеть -это огромная черно-белая фотография Кари в ковбойской шляпе, сидящей на пшеничном поле. На неё даже были направлены небольшие прожекторы.
Каменная плитка расстилалась передо мной, а с каждый стороны стояли парные антикварные сундуки. На одном из них была лампа и шелковое растение. На другом была декоративная чаша, полная шикарных черных и белых шариков.
Через минуту появилась Кари. Она была одета в огромную футбольную майку, которая должно быть служила пижамой, и несла хот-дог. Она склонила голову на сторону, увидев меня:
— Что ты здесь делаешь?
Я показала на сосиску.
— Что ты с этим делаешь? Я думала, ты вегетарианка.
Она посмотрела на еду в своей руке.
-Ах, это. Иногда, когда мне плохо, я ем удобную еду. Кроме того, это вряд ли можно назвать мясом. Там одни консерванты и нитраты.
Я сделала шаг к ней, все еще держа палец.
— Я не ела закуски из кокоса и креветок в клубе, а ты здесь ешь хот-дог?
— Оставь свои нравоучения и расскажи как всё прошло, — она одарила меня дразнящей улыбкой. — Особенно со Стефано. Ты его поцеловала?
Я сложила руки:
— Стефано ушел из клуба после того, как я танцевала с другим парнем.
Кари откусила сосиску и покачала головой.
— Что ж, ты удачно от него избавилась. Я ненавижу ревнивых парней. Это с Майклом та же проблема, он слишком требовательный, знаешь? Я имею в виду, что мой парень должен понимать, что я буду улыбаться и флиртовать с другими людьми. Это просто бизнес. Парень должен с этим мириться, а не мстить, ходя по вечеринкам с маленькой старлеткой из Главной Больницы.
— Я танцевала с Грантом Делреем. Ты не хочешь мне рассказать, почему он тебя ненавидит?
— Грант Делрей? — она со стуком положила свой хот-дог на антикварный ящик. — Он там был?
-Да. У нас была интересная беседа. По большей части интересная, потому что я не знала, о чем он говорит.
Кари перебила меня.
— Его там не должно быть. Я ясно дала всем понять, что никогда не хочу быть в том же месте, где и этот эгоистичный, лицемерный подхалим. Я сейчас же позвоню Марен насчет этого, это абсолютно...
— Он сказал что кто-то по имени Лорна Бек пишет книгу откровений о тебе.
Кари не говорила. Она испустила резкое "Не-е-е-ет!", подобрала лампу и кинула её в стену. Она разбилась и маленькие кусочки разлетелись по плитке, вращаясь и наконец останавливаясь.
Сколько она стоила? По меньшей мере двести долларов. Я не могла с собой ничего поделать, я подумала о вещах, которые можно купить на двести долларов. Сухие завтраки на год? Шесть месяцев оплаты за мобильный? Дюжина футболок? Одна разбитая лампа.