— Мои ребята говорят, что вы принимаете нас за уголовников и боитесь. Позвольте представиться: Афанасьев Дмитрий Анатольевич, генеральный директор фирмы «Камея». Вот моя визитная карточка.
Наталья взяла в руки визитку и, не зная что с ней делать, вопросительно взглянула на мужчину.
— Я понимаю, как вам трудно вновь садиться в незнакомую машину. Если хотите, возьмите вот это. — И он протянул ей небольшой черный предмет, который ему передал рядом стоявший охранник.
— Что это?
— Газовый пистолет. Вы умеете им пользоваться?
Она не умела, однако нерешительно кивнула.
— Да.
— Ну, вот и прекрасно. Пойдемте же в машину, а то вы простудитесь.
У Натальи действительно опять начали стучать зубы, а потому скрепя сердце — уж очень он был обходителен — она неуверенно пошла вслед за ним. Один из охранников сел за руль, другой — на переднее сиденье, а Афанасьев, открыв перед ней дверцу, галантно пропустил внутрь.
— Куда вас отвезти? — спросил он, усаживаясь рядом.
— Поселок Строитель, улица Северная.
— Прекрасно. Сережа, ты знаешь, где это?
— Не очень, — отозвался водитель, — но, я думаю, девушка покажет?
— Покажу.
— Поехали.
А дальше эта неожиданная сказка продолжалась все так же красиво — весело заиграл стереомагнитофон, а прямо перед ней открылся зеркальный бар.
— Коньяк, виски, джин? Я бы вам посоветовал коньяк — из всех успокаивающих и согревающих средств самое надежное.
— Хорошо, — кивнула Наталья, увидев знакомую бутылку «Наполеона».
Афанасьев плеснул коньяка на дно пузатого бокала, взглянув на Наталью, долил побольше и передал его вместе с тартинкой, на которой высилась горка черной икры.
— Что с ними будем делать, шеф? Сообщим в милицию, я номер запомнил, или что? — спросил водитель.
Афанасьев задумчиво посмотрел на женщину.
— Я думаю… Простите, как вас зовут?
— Наталья.
— Я думаю вы, Наталья, вряд ли будете писать заявление в милицию?
Он угадал совершенно точно — меньше всего ей хотелось, чтобы об этой истории узнали ее студенты, не говоря уже о родных. И хотя пережитое унижение давало себя знать, Наталья не очень твердо, но все же отрицательно покачала головой.
— Тогда, я думаю, нам нет смысла заявлять в милицию, иначе, чего доброго, нас самих обвинят в разбойном нападении.
Они проехали еще двадцать минут. Наталья, совершенно успокоившись, показывала дорогу. Афанасьев ненавязчиво, но очень внимательно успел расспросить ее обо всем — о работе, муже и о том, каким образом она оказалась в той машине. Когда они, наконец, подъехали в дому ее родителей, она поблагодарила его за интуицию, которая спасла ее в этот вечер.
— Ну что вы, Наталья, это я сам себе благодарен за то, что имел удовольствие познакомиться с вами, пусть даже в столь скверных обстоятельствах. Моя визитная карточка у вас есть, так что звоните — всегда к вашим услугам.
— Спасибо, — и она почти кокетливо улыбнулась. — Ой, чуть не забыла — ваш пистолет.
— Оставьте себе на память, не дай Бог, но вдруг пригодится.
— Хорошо, спасибо еще раз. Счастливо, ребята.
Она уже открывала дверцу, когда Афанасьев, щелкнув замком дипломата, достал и передал ей какой-то пакет.
— Не сочтите за нескромность, но я уверен, что это вам подойдет.
— А что это?
— Потом посмотрите.
Она взяла пакет и, вновь поблагодарив всех троих, захлопнула дверцу и пошла к подъезду. За ее спиной заурчал мотор отъезжавшей машины, но Наталья не обернулась, хотя чувствовала, что все трое смотрят ей вслед. Войдя в освещенный подъезд, она наконец взглянула на пакет, который несла в руках. Это был комплект сверхмодного французского белья.
7
Едва открыв дверь, Наталья наткнулась на свою сестру, которая стояла в прихожей перед зеркалом.
— Привет.
— Привет. Ты… ой, что это…
— Тихо, — она прижала палец к губам, заметив ее испуганный взгляд, — потом все объясню, родителям только ничего не говори.
— А что случилось?
— Потом, потом, все потом. — Она быстро скинула пальто, прямо из коридора прошла в ванную и заперла дверь.