Глава 16
Лизетт была далеко не в восторге, узнав, что дочь намерена заняться лечением мужа, а ее просит развлечь Джона Ланкастера. То, что Хью по дороге сюда был ранен, огорчило, а перспектива выполнять в течение ближайших нескольких часов роль хозяйки этого дома пугала еще больше. Очень не хотелось выполнять просьбу Микаэлы. Но, подумав немного, она придала лицу отрешенно вежливое выражение и решительно вышла из кухни. Джон Ланкастер ничего не значит для нее! Она уже давно не молоденькая девочка, потерявшая голову при виде красивого смуглого иностранца. Она взрослая женщина, вдова, воспитавшая двух детей. Никакой Джон Ланкастер ей не страшен!
Решительные заявления, которые Лизетт не переставала твердить про себя по пути из кухни в дом, придавали ей силы. Но уже в конце этого короткого пути, когда она представила, что через несколько секунд вновь окажется с ним лицом к лицу, сердце екнуло и бешено заколотилось. Dieu! Оказывается, даже думать страшно об этом! Что будет, когда она увидит его глаза?..
Лизетт, сердясь на себя, саркастически хмыкнула. Это же смешно! После того, что этот человек сделал ей, она не может испытывать к нему никакого иного чувства, кроме презрения. Так оно и было! Так и есть! Только вот помнить об этом, когда своенравное сердце шепчет совсем другое, все труднее.
Как бы то ни было, войдя в маленькую гостиную, где ожидал Джон, Лизетт казалась совершенно спокойной.
— Ах вот вы где, мсье Ланкастер! — бодро произнесла она. — Поскольку моя дочь занята мужем, удовольствие.., честь показать вам их новый дом предоставлена мне. Не хотите выпить лимонаду перед экскурсией?
Джон отрицательно покачал головой, и его выразительное лицо украсила очаровательная улыбка.
— Может, вам стоит называть меня просто Джон? — спросил он. — Помнится, были времена, когда вы это делали часто и легко.
— Это было очень давно, — чуть напряженно, но вежливо произнесла Лизетт. — Я была юной и глупой девочкой. — Она посмотрела ему в глаза. — Могу вас заверить, мсье Ланкастер, что ошибок, подобных тем, которые наделала в молодости, я уже не совершу.
Взгляд Джона стал жестким, на скулах шевельнулись желваки.
— Не только вы были молоды и глупы в те времена. Я тоже был таким дураком, что поверил в вашу любовь, подумал, будто вы действительно готовы на все, чтобы стать моей женой.
— И вы считаете возможным говорить это мне! — выпалила Лизетт, гневно сверкнув глазами.
Она была раздражена настолько, что чуть не дала ему пощечину. Остановило только то, что перед ней был свекор ее дочери. Раз уж так получилось, что Микаэла вышла за приемного сына Джона Ланкастера, придется и с отчимом держаться как с родственником. Лизетт, борясь с кипящей в груди яростью, глубоко вздохнула и гордо подняла голову.
— По-моему, нам нет никакого смысла обсуждать то, что произошло много лет назад, — со спокойным достоинством произнесла она. — Что было, то прошло. Полагаю, что мы могли бы сойтись на том, что глупы тогда были и вы, и я. Возможно, поэтому все так и получилось.
Джон, проглотив подступивший к горлу горький комок, коротко кивнул. Как много бессонных ночей он провел, размышляя над обвинениями, которые бросит ей, когда увидит вновь! Как он проклинал ее и как мечтал встретиться! И что же? Он тяжело вздохнул. Какой смысл рассказывать о своих страданиях и гневе? Пожалуй, она права: что было, то прошло, а прошлое ворошить не стоит.
— Что ж, согласен. Не будем больше обсуждать дела давно минувших лет. Но как вы предлагаете нам вести себя друг с другом? — Он сардонически улыбнулся. — Притворяться незнакомыми людьми? Делать вид, что мы только что встретились в первый раз?
— А мы и встретились только что! Я совсем не та молоденькая девочка, которую вы знали. Я была замужем, родила и воспитала дочь и сына. Да и вы не тот молодой человек, в которого, как мне когда-то казалось, я была влюблена. Вы тоже были женаты. У вас есть приемный сын Хью. Мы оба совершенно другие. Почему бы нам не считать эту встречу первой?
Джон в волнении заходил по комнате.
— Это будет нелегко, — наконец произнес он, остановившись возле Лизетт. — Память способна устраивать ловушки там, где их совсем не ждешь.
— Я знаю, — тихо сказала она, ощущая себя сейчас именно в такой ловушке.
Он стоял так близко от нее, что она чувствовала знакомые запахи его волос и тела. Такие знакомые запахи! Такое знакомое чувство! Так сильно тянет к нему! Как ни печально, а все было почти так же, как двадцать лет назад, когда она впервые поняла, что любит этого человека. Но это все в прошлом, их отношения должны быть такими, как предложила она.
— Если вы готовы следовать за мной, — бодро произнесла Лизетт, чуть приподнимая край юбки, — я покажу вам основные комнаты этого этажа. Многие, правда, как вы, наверное, успели заметить, еще не до конца обставлены и требуют дополнительной отделки. Но думаю, что это будет исправлено очень скоро. — Она озорно улыбнулась. — Мы с Микаэлой составили огромный список всего того, что здесь необходимо, и уже отправили его в Новый Орлеан. Денег потребуется уйма. Но, слава Богу, у вашего приемного сына их достаточно.
К обоюдному удивлению, совместная экскурсия по многочисленным комнатам доставила им удовольствие. Джон искренне интересовался планировкой и убранством дома, а Лизетт с радостью рассказывала об истории его строительства и намеченных переменах.
— Вы собираетесь жить с ними? — поинтересовался он между прочим.
— Нет! — улыбнувшись, покачала она головой. — Сейчас мое присутствие доставляет им удовольствие, и, естественно, я буду рядом. Но одно дело, когда теща у вас в гостях, а совсем другое, когда живет с вами постоянно, не правда ли?
— Весьма проницательное наблюдение. Вы мудрая женщина, — кивнул Джон. — Хью и меня уговаривает переехать сюда из Натчеза. Но я пока не принял решения.
Несколько секунд она молча смотрела на него, о чем-то думая.
— Мы говорим о разных вещах, — сказала она затем спокойным тоном. — Одно дело жить в Новом Орлеане, как я, совсем другое — в Натчезе. Мне потребуется не более часа, чтобы повидаться с дочерью. А чтобы добраться в Новый Орлеан из Натчеза, надо проделать целое путешествие.
— А как бы вы посмотрели на то, — тихо спросил Джон, глядя собеседнице прямо в глаза, — что я переберусь сюда, куплю дом и тоже буду жить в часе ходьбы от них? Ведь в этом случае наши пути будут пересекаться довольно часто.
Лизетт нарочито равнодушно пожала плечами.
— Ради счастья дочери, — произнесла она, — я готова терпеть даже ваше присутствие.
Глаза Джона блеснули. Он покачал головой и весело рассмеялся.
— А ваш язычок, как я вижу, — произнес он, отсмеявшись, — по-прежнему чертовски остер.
Лизетт бросила в его сторону дерзкий, почти презрительный взгляд.
— Ну а сейчас, мсье, — сказала она как ни в чем не бывало, — я, если вы не устали, покажу вам боковую террасу.
Дерзкая девчонка уступила место вежливой, но холодной хозяйке дома. Это огорчило. Но что он мог поделать? Джон покорно поплелся за Лизетт.
Франсуа, вошедшего примерно в это же время в новоорлеанский дом Алена Хассона, никакая хозяйка, естественно, не приветствовала. Но его здесь тем не менее ждали. Чернокожий дворецкий сразу же проводил его в небольшую комнату, сказав, что масса Хассон скоро придет и просил подождать его здесь.
Чуть нахмурившись, молодой человек оглядел элегантно обставленное помещение, размышляя, зачем Хассон просил его прийти. Хотелось бы надеяться, что не затем, чтобы потребовать возвращения долга.
Буквально через минуту вошел улыбающийся Ален. Он на ходу поправил манжет белоснежной рубашки, чуть больше чем положено выступивший из рукава прекрасно сшитого пиджака цвета спелой сливы, и направился к гостю.
— Надеюсь, тебе не долго пришлось меня ждать? — спросил он. — У меня были кое-какие срочные дела за городом. Я буквально только что вернулся.
— Нет, — пожал плечами Франсуа. — Я пришел всего пару минут назад.
— Воп! Выпьешь чего-нибудь или лучше кофе? У меня есть великолепное печенье.