Я закатываю глаза. Он не посмеет, потому что я надеру ему задницу. Мне плевать, что я девушка, я его не боюсь.
— Ты сделаешь это и умрешь.
— Почему ты всегда такая надоедливая?
— Потому что ты это ненавидишь.
— Я сорву колышки, если ты не скажешь, и моя мама не даст тебе печенья.
Может, он так и сделает, а я люблю печенье, которое печет миссис Э. Она кладет в него побольше шоколадной стружки.
— Ладно, — скулю я. — Забудь о последней стреле, потому что только следующий выстрел имеет значение.
— Это было так сложно?
— Нет, но я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы у меня была поговорка, как у тебя и твоих братьев.
— Потому что ты мой лучший друг, Девни.
— И ты мой. И всегда будешь им.
Шон оглядывается на меня через плечо.
— Хорошо. Мы никогда не оглядываемся назад.
Как бы мне хотелось, чтобы так и было. Мы были слишком молоды, чтобы понять, что прошлое определяет будущее. У каждого действия есть своя реакция, и, начав движение, его нелегко остановить. Я никогда не смогу полностью забыть те отношения. Теперь мне нужно найти способ идти вперед и забыть о последней ошибке.
Когда я паркую машину, Шон выходит из маленького белого домика, который выглядит так, будто ферма была создана вокруг него.
— Что случилось? — его голос полон беспокойства.
Я бросаюсь к нему, слезы текут сильнее, чем раньше. Его сильные руки обхватывают меня, и он крепко прижимает меня к себе. Сейчас я чувствую себя такой защищенной и в то же время такой уязвимой. Я не хочу рассказывать ему о Кристофере. Я не хочу произносить его имя, но Шон — мое безопасное место. Он не поступит так, как поступила моя семья, и я должна ему доверять. Нет, я хочу ему доверять.
— Мне нужно, где-то остановиться, — говорю я ему первая. — Я ушла из дома, и мне некуда идти.
— Тебе всегда есть куда идти, ты же знаешь.
Я знала, что он не откажет мне. Да, мы с Шоном немного не в ладах, и я не хотела навязываться, но… у него есть я. Всегда.
— Спасибо.
— Что случилось? — он берет мою сумку и переплетает пальцы своей свободной руки с моей, пока мы поднимаемся по ступенькам.
— Мы с мамой сильно поссорились. Многое было сказано. То, что нельзя вернуть назад, и… Я просто не могу там оставаться.
— Ты останешься со мной.
Я издаю дрожащий вздох. Может, это глупо. Я должна просто вернуться или узнать, позволит ли мне Джаспер остаться на несколько ночей. Я не могу оставаться там слишком долго, но ночь или две будет вполне достаточно. Проклятье.
— Шон… — начинаю говорить я, но он поднимает руку.
— Нет, не надо. Почему это плохая идея, ты сможешь поспорить, когда перестанешь плакать. А пока давай занесем твои вещи в дом. Здесь есть три свободные спальни, а у меня есть пиво. Мы были друзьями задолго, задолго до того, как поцеловались, так что давай просто отбросим все остальное дерьмо и станем теми Девни и Шоном, которыми всегда были.
Я не уверена, что у меня хватит сил объяснить ему, почему нельзя просто отложить все в сторону, но мне нужен мой лучший друг. Шон был единственным человеком, к которому мне хотелось бежать, а мне сейчас нужен друг.
— Пиво — это хорошо, — говорю я, решив остаться.
Мы заходим в дом, бросаем сумки в прихожей, а затем направляемся в гостиную. Я знаю этот дом так же хорошо, как свой собственный, но он так изменился. Элли и Коннор сделали большой ремонт, и мрачность, и уныние, которые жили здесь раньше, исчезли. Здесь свежая краска, шкафы и полы выкрашены в красивый цвет темного дерева, а освещение окрашивает все в более мягкие тона. Они сделали не одну какую-то часть, а все вместе.
— Я принесу пиво, а ты располагайся поудобнее.
Я сажусь, оглядываюсь по сторонам, заставляя себя не вспоминать ссору с матерью. Я так долго слушала, как она выплескивает на меня ненависть, как будто я девятнадцатилетняя девушка без чувства собственного достоинства, стремящаяся стать чем-то большим, чем просто лучшей подругой. Я не желала делить это бремя ни с кем, даже с Шоном, потому что мне казалось, что я не справилась. Меня так долго считали умной и сильной, но я доказала, что это не так. Я хотела забыть об этом, притвориться, что этого никогда не было, но моя мать не позволила этого сделать. Я знаю, что во многом это была не моя вина. Я могу рассуждать здраво, но не могу перестать чувствовать себя дурой.
Шон входит в гостиную и протягивает мне бутылку.
— Садись, и мы поговорим.
Я следую первому приказу и опускаюсь на новый диван, вытирая руку о мягкую ткань.
— Я не хочу говорить.
— Очень жаль.
Я закатываю глаза и долго пью из бутылки. Часть меня боится рассказать ему. Не потому, что ему не понравится, что я встречалась с женатым мужчиной, а потому, что я никогда ему не рассказывала. Все это время я держала в тайне годы, проведенные в колледже. Когда мы разговаривали, речь шла о поверхностных вещах. Вечеринки. Друзья. Экзамены. И никогда об отношениях. Хотя я не знала, что Кристофер женат, я понимала, что начинать отношения с моим профессором неправильно. Но уйти от него казалось невозможным.