— Ты уверен, что не против провести здесь еще немного времени? Я знаю, что тебе предстоит долгая дорога назад, — спрашиваю я Зака, когда он забирается в седло.
— Ты шутишь? Это моя работа. Кроме того, я помогал сыновьям Пресли, когда они учились ездить верхом. Я с удовольствием поеду, раз уж ты боишься садиться на лошадь.
Девни смеется.
— Он просто трусишка.
— Ты сама сказала это, дорогая, — говорит он и ухмыляется.
Девни улыбается и поворачивается к нему.
— Мы должны простить его. Но мне любопытно, ты сказал, что помогал учить детей своей девушки кататься?
Зак ухмыляется.
— Да.
— Как и ты учила меня, тетя, — говорит Остин, глядя на Девни.
— И мне понравилась каждая минута.
— Спорим, я умею кататься лучше тебя, — говорит Хэдли Остину, и я закатываю глаза.
— Не умеешь.
— Я умею!
— Ладно, вы двое, — с раздражением говорит Дев. — Вы оба отлично катаетесь, и нам очень хочется сделать это вместе. Если кому-то не интересно, пусть едет на квадроцикле с Шоном, который боится. Вы хотите быть такими же трусишками, как он?
Я смотрю на нее.
— Смешно.
Она пожимает плечами.
— Шон не боится, — защищает меня Остин. — Он профессиональный игрок в мяч и кэтчер, который должен беспокоиться о подачах, летящих на него с такой скоростью, что они могут сломать ему руку.
Я улыбаюсь его явному уважению к моей мужественности.
— Ага, именно так, — Девни качает головой.
— В любом случае, это будет очень весело, но нам нужно ужиться вместе.
Дети успокаиваются, и мы отправляемся в путь. Поездка проходит отлично, и я очень рад, что моя задница не на лошади. Девни, Зак, Остин и Хэдли едут впереди меня, пока мы направляемся к полям, которые тянутся вдоль ручья. На обратном пути мы проезжаем мимо старого здания, которое до сих пор преследует меня, и я позволяю своему квадроциклу остановиться. Они едут дальше, а я чувствую себя так, словно перенесся в прошлое. В этом здании хранится машина. Красный Camaro 1973 года, который чуть не разрушил мою жизнь. Жизнь, которую я пытался прожить, и прошлое, которое я пытался забыть. Но все это здесь, ждет, чтобы показать мне, что секреты могут быть похоронены или раскопаны.
— Шон! — слышу я голос Девни, когда она едет ко мне. Я нажимаю на газ и направляюсь в ее сторону. — Ты в порядке?
— Я в порядке, — говорю я с улыбкой.
Она смотрит на меня с любопытством.
— Ты уверен?
Эту историю я планирую рассказать ей, но не сейчас и не здесь.
— Я в порядке. Дети в порядке?
— Они хуже, чем мы были в этом возрасте.
Я смеюсь.
— Знаешь, что говорят о тонкой грани между любовью и ненавистью.
Девни закатывает глаза.
— Мы все знаем, что ты всегда меня любил.
— А еще мне несколько раз в неделю хотелось ударить тебя. Ты всегда была такой чертовски конкурентоспособной. Это раздражало.
Она криво улыбается.
— Да, раздражало, потому что ты всегда проигрывал. Эй, Шон?
— Что?
— Догони!
Она уносится прочь еще до того, как бросает вызов, и я снова гонюсь за девушкой, которая всегда была слишком быстрой, чтобы ее догнать.
Глава тринадцатая
Девни
Я лечу сквозь холодный воздух, позволяя ему обжигать мое лицо и легкие. Я люблю зиму. Запах снега и свежесть, которая витает в воздухе. Больше всего на свете я люблю кататься на Симбе, когда вокруг меня порхают хлопья снега. Земля покрывается обещаниями нетронутой земли. Это прекрасно и вселяет надежду.
Я слышу, как позади меня приближается квадроцикл, и пускаюсь галопом.
— Давай, Симба, — подбадриваю я его.
Я приближаюсь к тому месту, где оставила Зака и детей, но слышу позади себя все более громкий звук мотора квадроцикла. Проклятье. Я не могу проиграть. Шон — очень обидчивый проигравший, но он еще хуже, как победитель. Я никогда не переживу этого, и я уверена, что он найдет способ заставить меня заплатить. Как только я достигаю Зака и детей, я толкаю Симбу чуть сильнее и пролетаю мимо них с улыбкой на лице и смехом в воздухе позади меня.
Я кружусь на месте, а дети смеются.
— Ты победила его, тетя Дев.
— Конечно.
— Спорим, я смогу тебя победить! — Хэдли дразнит Остина.
— Ни за что. Я лучший наездник. У меня всю жизнь была лошадь, а ты — девчонка, — Остин произносит последнее слово с усмешкой, словно это проклятие.