— О, Боже, — говорю я, опуская голову ему на грудь. — Ты говоришь мне такие вещи, и я не знаю, как с этим справиться. Ты мой лучший друг. Ты парень, который всегда был рядом, и если бы я потеряла тебя…
— Тогда люби меня.
Мое сердце начинает колотиться так сильно, что он должен это слышать.
— Что?
— Если ты не хочешь меня потерять, тогда просто люби меня.
— Я люблю тебя.
Он откидывает мои волосы назад и улыбается.
— Ты никогда не потеряешь меня, несмотря ни на что. Ну, если ты захочешь меня после всего этого. Я хочу рассказать тебе все и дать тебе возможность выбрать. Я не хочу ждать несколько дней, недель или месяцев, пока ты все это узнаешь и разочаруешься.
Я поднимаю глаза, и меня охватывает страх, потому что он выглядит таким обеспокоенным.
— Почему ты так думаешь? Я была разочарована, когда узнала, что это ты съел последний кекс на моем дне рождении, когда мне было девять лет.
Он улыбается.
— Это хуже, чем украсть последний кекс.
— Ты уверен? Я очень люблю кексы.
Напряжение Шона немного спадает.
— Я уверен.
— Хорошо.
Он отпускает меня и садится на кровать.
— Все возвращается к той ночи, когда Коннор закончил школу.
— Я находилась в Колорадо.
Шон кивает.
— Я знаю. Ты осталась там в тот год. Это был наш второй курс колледжа.
Да. В тот год я держалась подальше от всех.
— Все, что я помню о том времени, это как ты позвонил мне.
— Мне было так хреново.
— Я помню. Не знаю, слышала ли я когда-нибудь, чтобы ты так злился.
Шон позвонил мне на следующий день после выпускного своего брата, и я думала, что он будет счастлив и расскажет мне обо всем, как они вчетвером веселились, но разговор был совсем не таким. Он был… так не похож на себя. Я не знала, как к этому относиться, просто понимала, что его отец, должно быть, очень плохо воспринял новость об уходе Коннора на флот.
Он берет мою руку в свою, переплетая наши пальцы.
— В ту ночь я чувствовал себя самым неуправляемым из всех. Мой отец, как обычно, напился. Он был зол на нас, как обычно. Но на этот раз он сел в машину, мою машину.
— Твою машину?
Его дыхание длинное и ровное.
— В ту ночь он убил двух человек. Он сбил их с дороги, когда мы с братьями ехали за ним. Он разрушил семью.
— Шон…
— Нет, понимаешь, он даже не разрушил мою, — продолжает он. — Боль от этого несла семья тех, кого он убил. Эрроувуды и так были в полной заднице. Но эта семья не заслуживала ничего подобного. Он забрал мою машину, убил их, а потом пригрозил, что свалит все на нас четверых, если мы не будем держать язык за зубами. Люди в городе знали мою машину…
Моя вторая рука летит к губам. Все знали машину Шона. Она была громкой, потому что у мальчишек были дурацкие глушители. А еще он считал, что водить машину как идиот — это очень круто.
— Так он сказал, что повесит это на тебя? Я не понимаю…
— После того как он убил их, он уехал с места преступления, и мы ничего не могли сделать. Они были мертвы, и нам нужно было помешать ему сесть за руль. Мы вчетвером уехали с места происшествия, чтобы попытаться найти его, а когда нашли, он уже был в доме и отключился. На следующее утро мы сказали ему, что он должен сдаться, он угрожал нам, и… Я бы потерял все. Мы все потеряли бы. Если бы он как-то свалил это на нас, мы бы никогда… Я не могу оправдываться. Мы были неправы, и нам следовало дать отпор, но, когда я говорю тебе, что мы вчетвером были в ужасе, ты не можешь этого понять.
— Но та семья, — говорю я и тут же хочу взять слова обратно.
— Они простили нас.
Мои глаза встречаются с его.
— Что?
— Вот где моя история становится еще хуже, это были родители Элли.
Я поднимаюсь на ноги, в ужасе сжимая руками живот. Элли рассказывала о потере родителей и о том, как это было ужасно. Именно это привело к тому, что ее жизнь пошла по тому пути, который привел ее к мужу-насильнику.
— Пожалуйста, скажи мне, что это какая-то шутка. Что ты издеваешься надо мной или что-то в этом роде, потому что…
— Это не шутка. Именно поэтому мы вчетвером уехали и никогда не возвращались. Мы больше никогда не разговаривали с моим отцом.
— Я приезжала и проведывала его! Я ходила с Сидни на могилу твоей матери, приносила ему яйца или помогала с коровами. Я не знала, что он так поступил! Я думала, что… Не знаю, я думала, что ты захочешь, чтобы я убедилась, что с ним все в порядке, но… Боже, он убил родителей Элли!
Шон поднимается на ноги.
— Ты не знала.
Слеза скатывается с моих ресниц и скользит по коже.