— Почему ты мне не сказал?
Он вытирает влагу под моим глазом.
— Потому что мне было стыдно. Я ненавидел его. Ненавидел за то, что мы были слабыми. Ненавидел за то, что мы так боялись того, что он сделает и как это будет выглядеть. Я не мог сказать тебе, Дев. Но теперь, теперь, когда я хочу будущего с тобой. Теперь, когда я вижу, что влюбляюсь в тебя.
Черт бы его побрал. Я хватаю его за запястье и отдергиваю.
— Перестань говорить мне, что ты влюбляешься в меня.
— Перестань притворяться, что ты не чувствуешь того же самого.
Я издаю дрожащий вздох и пытаюсь вывернуться, но он хватает меня, притягивая к своей груди.
— Скажи, что я ошибаюсь.
— Ты…
Он не ошибается. Он не ошибается. Я так невероятно облажалась.
— Что?
Слова прямо здесь. Они так близко, что я чувствую их вкус. Я могла бы рассказать ему все, признаться, что мои чувства к нему настолько сильны, что это пугает. Если бы я была храброй, как он, я бы призналась и в этом, и во всем остальном. Но я не храбрая. Я испуганная, сломленная лгунья.
Шон поднимает мой подбородок, заставляя смотреть в эти зеленые глаза.
— Если ты почувствуешь то же самое, можешь не говорить, просто поцелуй меня. Хорошо?
Мое сердце колотится. Я открываю рот, но он закрывает его пальцем.
— Просто поцелуй меня, если я тот, кто тебе нужен, потому что, Девни, ты та, кто мне нужен.
Глава семнадцатая
Шон
Я жду, когда она пошевелится. Я даже не дергаюсь, молясь, чтобы она не оттолкнула меня. Я знаю, что она напугана. Я вижу это в ее глазах цвета кофе, но я буду защищать ее. Я сделаю все, чтобы она увидела, что я ее не подведу. Ее грудь поднимается и опускается, когда она подходит ближе. Она приподнимается на носочки, не сводя с меня глаз, и прикасается губами к моим. Все тяготы прошлого исчезают, и появляется надежда. Нам со многим предстоит разобраться, но сейчас все это не имеет значения. Единственное, что существует — это мы. Мои руки крепко сжимаются, когда я перехожу к поцелую. Она нужна мне. Мне нужно, чтобы она исцелила меня, чтобы я снова жил, потому что я был жив только наполовину.
— Девни… — я выдыхаю ее имя, а затем целую ее сильнее.
Ее пальцы путаются в моих волосах, слегка сжимая их, но это только сильнее заводит меня. Наши языки скользят друг по другу в битве желаний. Я никогда не хотел женщину так сильно, как сейчас. Мы начинаем двигаться назад к кровати. Ее ноги подкашиваются, останавливая наше продвижение, поэтому я наклоняюсь вперед, и мы падаем. Она смеется, и этот звук что-то делает с моим сердцем. Девни в моих объятиях и в моей постели. Об этом я думал и одновременно старался не думать. Я не хотел думать об этом, потому что она была вне зоны доступа. Я был таким дураком, что позволил этому времени встать, между нами.
Я провел рукой по ее мягкой коже.
— Ты такая красивая.
— Я чувствую себя так, когда ты смотришь на меня.
Ненавижу того, кто заставлял ее думать иначе.
— От тебя всегда захватывало дух… — я прижимаюсь к ее лицу, глядя в эти глаза, которые держат меня в плену. — Всегда.
— Поцелуй меня. Пожалуйста.
И я целую. Мои губы встречаются с ее губами, и мы теряемся друг в друге. Я держусь, когда она поднимается навстречу мне, целуя меня так же сильно, как я целую ее. Я так сильно хочу прикоснуться к ней, почувствовать ее, оказаться внутри нее, что мне приходится бороться за контроль. Она не заслуживает какого-то едва держащегося парня, мне нужно, чтобы ей было хорошо. Быстро двигаясь, я меняю наши позиции так, чтобы она легла на меня. Ее ухмылка растет, когда она смотрит на меня сверху вниз.
— Почему ты улыбаешься? — спрашиваю я.
— Потому что это ты, и мы действительно это делаем.
— Да, это так. Если ты собираешься отступить или пожалеть об этом, я умоляю тебя сделать это сейчас. До того, как я увижу тебя, прикоснусь к тебе и попробую тебя на вкус.
Моя грудь вздымается и опускается чуть сильнее.
— А что, если это ты будешь жалеть об этом?
— Ни единого, блядь, шанса на это.
Она наклоняется, ее каштановые волосы создают вуаль вокруг нас.
— Ты уверен?
— Уверен.
Девни целует меня, и я благодарю Бога, что она это делает. Я не хочу говорить об отказе или сожалениях. Я хочу страсти, и чтобы с меня сняли много одежды. Словно прочитав мои мысли, она садится и снимает футболку.
— Сними лифчик, — говорю я ей.
Ее руки немного дрожат, а нижняя губа зажата между зубами, но она делает это. Лифчик падает, и я впервые вижу ее.
Иисус.
Вот это да.
Да.
Блядь.