Моя спина выпрямляется, и я смотрю ему в глаза.
— Я люблю ее. Я никогда не причиню ей боль намеренно, и, если по какой-то глупости я сделаю что-то, что разобьет ее сердце, тебе не придется искать меня, чтобы выполнить свое обещание.
Джаспер кивает.
— Как я уже сказал, ты хороший человек, и я надеюсь, что этого никогда не случится.
— Я тоже. Она — все для меня.
Он смотрит в сторону, где сидят Хейзел и Девни.
— Она подарила мне весь мир, и я обязан ей всем.
Я поворачиваюсь к нему, пытаясь понять, о ком он говорит — о Девни или о Хейзел, но прежде, чем я успеваю спросить, объявляют начало игры, и все внимание сосредотачивается на бейсболе.
Глава двадцать шестая
Девни
Мы направляемся к отелю после бурного спора о ситуации на дороге. Все не так уж плохо, но мой парень не собирается рисковать. Несмотря на то что все, кроме него, хотели отправиться домой, он позвонил в отель и снял две комнаты, настояв на том, чтобы мы остались на ночь.
— Я знаю, ты злишься, но это не конец света.
— Я никогда не говорила, что это так, — отвечаю я, скрестив руки. — Мы просто должны были поехать к моим родителям сегодня вечером и поговорить с ними. Сейчас только два, дороги свободны, а мы едем в отель без всякой причины.
Он вздыхает, проводя рукой по лицу.
— Почему это так важно?
Потому что я хотела поговорить не только с родителями. Пришло время рассказать Шону все о моем прошлом. Он заслуживает того, чтобы знать, и я наконец-то готова рассказать ему.
— Потому что я хотела поговорить с тобой, прежде чем мы туда поедем.
— Так почему ты не можешь сделать это сейчас? Здесь только мы, милая.
— Просто… Я не могу сделать это в отеле или в машине.
— Почему?
— У меня нет особой причины, но… Я хочу, чтобы мы были одни и в нашем доме. Там, где это будет сделать комфортно.
— Ты начинаешь меня пугать. Что это значит?
Да, это будет звучать ужасно мне нужно, чтобы он знал правду.
— Ты недавно спрашивал меня, что я тебе не рассказываю.
— Верно.
— Дело в том, что я доверяю тебе. Всегда доверяла, но не доверяла себе. Я не могла сказать тебе некоторые вещи, потому что боялась, но я люблю тебя так, как не знала, что это возможно. Я хочу поговорить обо всей этой части моего прошлого. Я просто не могу сделать это в отеле.
Шон берет мою руку в свою.
— Неужели так важно, чтобы мы сделали это сегодня?
— Да, но я боюсь, — признаюсь я.
Он вздыхает и заезжает на заправку.
— Боишься меня?
— Нет! Нет, не тебя.
— Тогда что? — спрашивает он, когда я несколько секунд молчу.
Как мне объяснить ему, чего я боюсь? Не то чтобы я думала, что он не поймет, потому что он поймет. Он не будет винить меня за все это. То, что Кристофер сделал со мной, было ужасно, и никто не винит меня за это — ну, никто, кроме моей матери.
И все же я хранила этот секрет, сделала его своим талисманом на память о прошлом и упорно боролась за то, чтобы никто не узнал.
Я смотрю в его глаза, полные беспокойства.
— Девни…
— Я боюсь произнести эти слова.
Рядом с нами останавливается машина Джаспера, и Шон ругается под нос. Окно опускается, и тишину нарушает голос моего брата.
— Ребята, вы в порядке?
— Мы в порядке. Вы хотите ехать обратно или остаться в отеле?
— Дороги вроде в порядке. Я бы предпочел вернуться. Лошадей нужно покормить, и мне нужно проверить брезент, который мы положили на крышу сарая.
Шон смотрит на дорогу, а потом назад.
— Хорошо. Девни тоже хочет вернуться. Она планировала повидаться с твоими родителями.
— Ну, это достаточная причина, чтобы не ехать, — шутит он.
Я наклоняюсь к нему.
— Это касается всего, Джас. Пришло время.
Несколько недель назад он сказал, что пора, и он прав. Шон — первый человек, которого я полюбила настолько, что даже захотела рассказать. Мне даже не пришло в голову рассказать об этом Оливеру, что показало, как много Шон для меня значит.
Шон переводит взгляд с Джаспера на меня.
— Время?
Джаспер улыбается.
— Это не так уж и плохо. Я рад, что она наконец-то собирается открыться тебе.
— Думаю, я тоже, — Шон качает головой.
Мне не нравится, что мы намеренно недоговариваем, но я не лгала, когда говорила, что не могу сделать это сейчас. Есть вещи, которые ты говоришь кому-то в машине, а есть вещи, которые ты не говоришь. Это относится к последней категории.