— Произошел несчастный случай.
Я слышу это снова и снова в своей голове и пытаюсь осознать все до конца.
— С кем?
— С Джаспером. Машина попала в аварию и несколько раз перевернулась. Мы должны ехать.
— Они в порядке?
— Я не знаю. Садись в машину, мы приедем, как только сможем.
И вот мы здесь.
— Вы мисс Максвелл? — спрашивает полицейский, когда мы входим в комнату.
— Да.
— Я помощник шерифа Рестон. Я был на месте происшествия.
Мое сердце начинает колотиться, когда я смотрю на него, а рука Шона прижимается к моей спине.
— Что вы можете нам сказать?
Помощник шерифа смотрит на Шона секунду и говорит.
— Машина съехала на гололед, водитель потерял управление, повреждения были значительные. Пассажирка была выброшена из машины, мы нашли ее в десяти футах от происшествия.
Боже мой. Я подношу руку ко рту, чувствуя, как подгибаются колени.
— Что с мальчиком? — спрашиваю я, мой голос срывается на полуслове.
— Он был в сознании, когда мы его нашли. Мы смогли его извлечь, при этом разговаривая и успокаивая его. Он получил травмы и сейчас находится на операции, но это не опасно для жизни.
Я только слегка осознаю, что Шон обнимает меня, и это единственное, что помогает мне стоять на ногах.
— А что с Джаспером, водителем?
— И водитель, и пассажирка были… они были в критическом состоянии, когда мы добрались до машины. Водителя зажало, и нам пришлось его вытаскивать. Больше я ничего не знаю.
Шон прижимает меня к своей груди.
— Понятно, но с мальчиком все в порядке?
— Если вам что-нибудь понадобится…
— Мы вам очень благодарны.
Он уходит, а Шон подводит меня к дивану и садится передо мной.
— Это не могло занять много времени, Дев, потому что мы только что вернулись домой.
Я киваю.
— Точно.
— Это хорошо. Будь настроена позитивно.
— Конечно.
Палец Шона смахивает слезу.
— Пойду проверю, есть ли какие-нибудь новости. Я люблю тебя.
— Я люблю тебя.
Я не могу думать. Все кажется слишком тяжелым. Мои брат и невестка борются за свою жизнь, а я ничего не могу сделать. Я бы все отдала, лишь бы это был дурной сон. Я сижу, чувствуя себя одинокой в своем ужасе. Я не могу их потерять. Они значат для меня все, и мне так много нужно им сказать. В комнате ожидания холодно и тихо. В углу стоит телевизор, но я понятия не имею, что там показывают. Я закрываю глаза и делаю то, чего не делала уже очень давно — молюсь. Боже, если ты слушаешь, пожалуйста, помоги моей семье. Пожалуйста, не забирай их у меня. Я знаю, что разочаровала тебя. Я не сделала того, что должна была, но, если ты можешь спасти их, я клянусь, что стану лучше. Ты должен спасти их. Они самые лучшие из нас. Джаспер должен быть рядом и наблюдать, как растет Остин. Хейзел должна обнимать его чаще. Пожалуйста. Пожалуйста. Я прошу тебя, не дай им умереть. Не потому, что я не хотела оставаться в отеле. Не потому, что я была эгоисткой.
— Милая, — Шон берет мою руку в свою, и я изо всех сил стараюсь сосредоточиться на нем. — Ты дрожишь.
Я не заметила. Я не чувствую ничего, кроме ужаса. Я не могу их потерять. Я не могу… пережить это.
— Медсестры что-нибудь сказали?
— Нет. Только то, что мы знаем. Операция, а новостей пока нет. Врачи появятся, как только смогут.
Он притягивает меня к себе, проводит рукой по руке, пытаясь согреть.
— Я сделала это, — говорю я слова, которые были моим спутником последние несколько часов.
— Что?
Мой желудок переворачивается, а в горле поднимается желчь.
— Я заставила нас ехать. Ты хотел остаться на ночь, а я нет. Я хотела, чтобы мы поговорили, и я была эгоисткой.
— Девни, нет.
— Да. Если с ними что-то случится…
Он сдвигается так, что садится передо мной на корточки.
— Ты этого не делала. Был гололед. Но дороги были в порядке, и мы с твоим братом приняли решение. Не взваливай это на себя.
Я не понимаю, как я могу это сделать. Я чувствую ответственность. Джаспер поехал бы за нами в отель, но я не хотела ехать, и он сказал, что можно сесть за руль.
Шон откидывает волосы, упавшие на лицо.
— Что бы ни случилось, это не твоя вина, и когда они выкарабкаются, они скажут тебе то же самое.
Хотела бы я иметь его уровень веры.
— Девни! — раздается громкий голос моей матери, когда она вбегает в комнату. — Ты что-нибудь слышала?
Я качаю головой.
— Пока ничего. Они все в операционной. У Остина травмы не опасны для жизни, а у Джаспера и Хейзел — да. В остальном мы просто ждем.