— Я и не бросаю.
— Тогда позволь ему заботиться о тебе. Позволь Шону показать тебе, каким мужем он будет. Сейчас у него есть прекрасная возможность уклониться и сбежать, если он этого хочет, но я вижу только мужчину, который хочет помочь. Ты не представляешь, как тяжело быть родителем, но сделать это в одиночку… ну, я не могу себе представить. Вот почему я была так строга к тебе. Я ошибалась. Я думала, что если бы ты вырастила Остина, то он был бы добрее к тебе.
Она так говорит, но ее действия это опровергают. Сейчас у меня нет настроения спорить с ней. Проще оставить все как есть и молиться, чтобы эта… более добрая версия моей матери осталась.
— И все же я здесь, в одиночку буду воспитывать Остина. Какая ирония, не правда ли?
Мамины глаза наполняются слезами.
— Нет, это грустно, и после всего, через что ты прошла, чтобы дать ему то, чего не могла, это… несправедливо. И все же я не могу не думать, что все было не так, как должно было быть.
— Ты о том, чтобы я его воспитывала?
Она кивает и вздыхает.
— Я знаю, что это ужасно, но я не могу не задаваться вопросом, не было ли это планом.
Если она хотя бы вскользь подумает, что я должна была заботиться об Остине и поэтому мои брат и невестка мертвы, я могу закричать.
— Мама…
— Нет, послушай, я думаю, что то, что ты отдала Остина, было правильным выбором — единственным выбором. Ты не была готова, а Хейзел и Джасперу нужен был ребенок, которого можно любить. Это был план. Это было невозможно, трудно и правильно. Но, как и то, что теперь ты будешь рядом с ним. Вы с Шоном сможете помочь ему пройти через это так, как не смогли бы мы с твоим отцом.
— Мы и не должны были. Этого не должно было случиться.
Она кивает и смотрит назад сквозь жалюзи.
— Я не должна хоронить своего сына… — мама поворачивается ко мне, мягко улыбаясь. — И я рада, что тебе тоже не придется узнать, каково это. Доверься своему сердцу, Девни.
Она целует меня в щеку, а затем уходит в сторону медпункта. Я стою, ошеломленная и не в силах пошевелиться, потому что у нас только что был разговор, который не закончился ссорой, и она защищала Шона. Я знаю, что он хорошо ко мне относится, но так было всегда. Я никогда не волновалась, когда он рядом, потому что Шон просто… любит. Это не значит, что теперь у нас все будет хорошо. Сейчас, как никогда, я должна подумать о будущем. Мы не можем принимать судьбоносные решения, когда в нашей жизни нет ничего надежного.
Медсестра выходит.
— У него все хорошо. Мы подготовим его к выписке завтра рано утром.
— Спасибо.
Трепет наполняет мой желудок, а в горле появляется тошнота. Завтра мы должны вернуться домой и начать это новое путешествие, а я не знаю, как в нем ориентироваться. У нас с Остином были самые замечательные отношения, потому что мое место в его жизни всегда было ему понятно. Я была его тетей. Со мной было весело, я водила его в разные места, покупала ему вещи и утешала. А теперь я стала родителем. Джаспер всегда шутил, что мне досталась хорошая часть сделки, и так оно и было. Я была частью его жизни в самом лучшем смысле этого слова. Динамика должна измениться, и я хотела бы, чтобы у меня был он, чтобы сказать мне, что делать. Но его больше нет, и я должна сама разобраться в этом. Я уже не маленькая девочка, и они доверили мне воспитывать его, если их не станет.
Я открываю дверь, и Остин поднимает голову.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спрашиваю я.
— Мне больно.
— Так и должно быть.
Его глаза наполняются слезами.
— Я скучаю по ним.
— Я тоже, — говорю я, сжимая его лицо в своей ладони. — Я так по ним скучаю.
— Доктор сказал, что завтра я могу ехать домой.
— Да, а ты…..ты знаешь, куда бы ты хотел поехать? — мой голос дрожит. — Я могу переехать в твой дом, чтобы тебе не пришлось уезжать.
Он быстро качает головой.
— Я не хочу туда ехать.
— Почему?
Остин вытирает лицо.
— Потому что их там нет.
О, мое сердце может разбиться еще больше.
— Хочешь поехать к Шону?
Он поворачивается ко мне, в его заплаканных глазах впервые с тех пор, как он очнулся после операции, появилась надежда.
— Мы можем?
— Конечно, можете, — голос Шона наполняет комнату властью.
Я поворачиваюсь и смотрю на него, пока он идет к нам.
— Если твоя тетя не против.
Глаза Остина сияют.
— Я бы предпочел поехать к нему домой.