Я смотрю в глаза Джаспера, надеясь, что, если он меня слышит, то поверит.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы оба гордились мной. Я знаю, что вы считали меня сильнее, чем я есть на самом деле, но Остину никогда не придется задаваться вопросом, любят ли его.
Еще через минуту я встаю и иду в его комнату, чтобы взять одежду и вещи, которые понадобятся ему в течение следующей недели. Я не уверена, как долго мы вдвоем пробудем у Шона, но, похоже, он не спешит от нас избавляться.
Я бросаю в машину две сумки, набитые разной одеждой, и отправляюсь в сарай.
— Ты веришь в рай? — спрашивает Остин.
Я останавливаюсь, не пытаясь подслушать, но в то же время не желая прерывать этот момент.
— Верю. Я думаю, моя мама там.
— Думаешь, она знает моих маму и папу?
Моя рука сжимает горло, пока я жду его ответа.
— Знаешь, — с облегчением в голосе говорит Шон, — я думаю, что моя мама пошла и нашла их, поскольку она знала твоего отца. Держу пари, она помогает им справиться с тем, как сильно они по тебе скучают.
Остин на секунду замолчал.
— Потому что она скучает по тебе?
— Я уверен, что скучает. Но я думаю, наши мамы могут присматривать за нами и следить, чтобы у нас все было хорошо. Наверное, бывают моменты, когда они здесь, с нами, даже если мы их не видим.
— Уверен, обе наши мамы сейчас здесь.
— Да? Почему ты так говоришь?
— Потому что они позаботились о том, чтобы у нас была тетя Девни.
Слеза скатывается по моей щеке.
— Она замечательная, и я думаю, ты прав. Они знали, что, когда их не станет, нам понадобится кто-то, кто будет любить нас обоих.
Я прислоняюсь к стене сарая и борюсь с нахлынувшими слезами. Они даже не представляют, как сильно я их люблю. Как сильно я хочу поступить с ними правильно и как ужасно боюсь потерять одного или другого.
— Знаешь, Остин, мне кажется, наши мамы знали, что мы тоже будем нужны друг другу, — говорит Шон, его голос мягкий и полон эмоций. — Понимаешь, когда я потерял маму, мне было так грустно, но у меня были мои братья. Деклан, Джейкоб и Коннор помогали мне, когда мне было грустно или когда дела шли плохо.
— А тетя Девни?
— Конечно, помогала. Она всегда была рядом со мной, как и всегда будет рядом с тобой. Как и я всегда буду рядом с тобой. Если тебе нужно поговорить, или поплакать, или бросить мяч, потому что ты так зол, что не можешь этого вынести, я здесь. Я твой друг, а друзья всегда держатся вместе. Будут дни, когда будет больно, а будут дни, когда все будет не так плохо. Никогда не бойся поговорить со мной или с тетей, если тебе это нужно, хорошо?
— Я рад, что ты мой друг.
Шон хихикает.
— Я тоже рад.
И я настолько влюблена в этого человека, что не представляю, что буду делать, когда он уедет.
Глава тридцать вторая
Шон
— Ты собираешься есть? — спрашиваю я Остина, когда он садится на диван.
— Я не голоден.
Я смотрю на тарелку со спагетти.
— Жаль. Я готовил, и я мастер в этом деле.
Он отворачивается от телевизора.
— Что это?
— Спагетти.
— Даже я могу приготовить пасту.
Я пожимаю плечами.
— Слушай, мой набор навыков — это паста, сэндвичи и куриные наггетсы.
Остин ухмыляется.
— Я люблю куриные наггетсы.
— Я приготовлю их завтра.
Девни впервые после аварии вышла на работу. Я был твердо намерен, чтобы она начала возвращаться к нормальной жизни — для них обоих. Прошла неделя, в течение которой мы не высовывались, справлялись с его чувствами и избегали всего тяжелого. Остин выздоравливает. Каждая его частичка немного пострадала, и я делаю все возможное, чтобы быть рядом с ним.
Я приношу тарелку и сажусь рядом с ним.
— Так что ты смотришь?
— Не знаю.
Я смотрю на экран и вижу кучу парней, которые работают над машинами. У меня разрывается сердце, потому что я уверен, что он занимался этим вместе с отцом.
— Не возражаешь, если я посмотрю?
— Нет.
Я закручиваю спагетти и откусываю кусочек, пока механик вырывает сиденье и выбрасывает его.
— И что он теперь будет делать?
— Они переделают всю машину. Они разберут ее на части, а потом оснастят всеми возможными гаджетами.