Он смотрит на нее, не говоря, не моргая и не двигаясь, а я покусываю нижнюю губу. Я понятия не имею, счастлив он или хочет что-нибудь бросить. Я смотрю на Остина, который нервничает так же, как и я, только он не знает, почему.
— Я хотела, чтобы у тебя было то, что у тебя отняли, — объясняю я, надеясь, что он не расстроится. После еще одной минуты молчания я начинаю нервничать. — Шон? Мне очень жаль. Я не должна была… Я просто…
— Прекрати, — его голос мягкий, но строгий.
Мое сердце бешено колотится, и я борюсь с желанием заплакать. Я была глупа. Я должна была подумать лучше, но, когда я поговорила с Коннором, Джейкобом и Декланом, они все решили, что это было действительно здорово. Дело было не в машине, дело было в том, что я хотела вернуть ему прошлое, которое было украдено из-за жестокого отца. Не знаю, почему я просто не купила дурацкую бейсбольную карточку, которая бы не представляла никакого риска. В наших отношениях никогда не было ничего безопасного, и я хотела, чтобы наше первое и, возможно, единственное Рождество было особенным. Воздух выходит из моей груди, и я делаю шаг назад. Рука Шона выныривает и берет мою, переплетая наши пальцы.
— Я не расстроен, — говорит он, все еще глядя на машину.
— Я… ошеломлен. Никто другой не смог бы понять, что это значит, но ты понимаешь.
Мои глаза встречаются с его глазами, зеленые радужки наполнены непролитыми слезами.
— Это должно было заставить тебя улыбнуться.
Его голова медленно качается, и он поворачивается ко мне лицом.
— Я улыбаюсь под всеми слоями того, что ты видишь… Я просто не могу, потому что не знаю, как еще себя контролировать.
— Ты счастлив?
Шон крепко притягивает меня к себе, сжимая и целуя мою макушку.
— Ты даже не представляешь.
— Мы можем вручить ей наш подарок сейчас? — Остин кричит.
Он отпускает меня, но наклоняется и сладко целует, прежде чем сказать.
— Спасибо, Девни. Просто… спасибо.
Облегчение от того, что я не облажалась окончательно, разливается по моим жилам, и я ухмыляюсь.
— А теперь, — голос Шона снова становится легкомысленным, к которому я привыкла, — это большой подарок. Так что тебе нужно присесть.
— Правда? Я должна сесть?
Они оба кивают.
— Мы не хотим, чтобы ты упала, — объясняет Остин.
— Как заботливо.
Остин продолжает, как будто я промолчала.
— Мы много говорили об этом. Шон хотел подарить тебе что-нибудь еще, но я решил, что это лучший подарок.
Шон берет разговор в свои руки.
— Не все так просто, милая. Было много подсказок, которые ты подбрасывала.
Я смеюсь и беру свой кофе.
— Правда? Думаю, список, который я дала, был довольно простым.
Они смотрят друг на друга и ухмыляются.
— Кому нужен список?
О, Боже. Это будет дерьмовое шоу.
— Да, кто делает покупки по списку, когда пытается получить от другого человека то, что он хочет? О, я знаю, Санта? — я делаю глоток кофеина.
Остин закатывает глаза.
— Правда, тетя Девни, мне не шесть лет. Я знаю, что Санта не настоящий.
Я поперхнулась кофе.
— Прости. Я не знала…
Шон смеется, прежде чем вернуть нас к теме.
— В общем, мы мучились над тем, что подарить, но в итоге решили, что нужно сделать большой подарок или вообще отказаться от Рождества.
— Ну, теперь я заинтригована, — я немного приподнялась и поставила кружку.
— Что это? Самолет? Лодка? О, может, это новая видеоигра, которую я хотела.
Остин закатывает глаза.
— Самолет?
— Ну, девушка может мечтать.
Они хихикают.
— Ну, в этом замешан самолет.
Я смотрю на них обоих.
— Что вы оба сделали?
Шон подхватывает Остина и несет его ко мне.
— Отдай ей это, малыш.
Остин протягивает конверт.
— Вот.
Мое сердце бьется чуть сильнее, когда я беру у него конверт. Я понятия не имею, что это может быть, но они оба выглядят крайне взволнованными. Я приподнимаю уголки губ, медленно двигаясь и наблюдаю за их волнением.
— Интересно, что это?
Остин вздыхает.
— Разорви его!
Я смеюсь и делаю, как он говорит. На лицевой стороне лежит карточка с Микки. Когда я открываю ее, внутри оказываются три билета в Дисней.
— Мы едем во Флориду! — кричит Остин и хватает меня за руки. — Мы едем в Дисней, потом в Юниверсал, а потом поедем на пляж!
Он выглядит так, будто может лопнуть от счастья.
— Это уже слишком.
Шон качает головой.