Несмотря на многие потрясения, выпавшие на долю этой страны, черты русских людей не претерпели значительных изменений. Этим можно объяснить тот факт, что на протяжении своей длительной истории русский народ так часто попадал под власть чужеродных правителей. И, тем не менее, своей готовностью пожертвовать всем ради одной идеи, пусть это будет даже прихоть, русские вызывают восхищение.
Мою жизнь в России можно условно разделить на три периода: два с половиной года до Первой Мировой войны, война и первая революция, и затем 1918 год, когда я возглавил Британское Представительство в большевистской России. Приехав в Москву в январе 1912 года, я имел самые смутные представления об этой стране. Помню, в детстве мой отец рассказал страшную историю о русском помещике, за повозкой которого гналась стая волков. Он решил пожертвовать собой, вывалился из саней, и ценой своей жизни дал возможность спастись дочери. В школьные годы мне довелось прочитать романы Wishaw и Мерримана (Merriman), а позже на меня навёл ужас Гарри де Виндт (Harry de Windt) своей работой «Сквозь дикую Европу» "Through Savage Europe". Все три писателя изображали Россию как землю таинственную и загадочную, кишащую секретными агентами, красавицами-шпионками и свирепыми бородатыми казаками с нагайками. Мне казалось, что меня, чужестранца, может ожидать все, что угодно: от любовного приключения с очаровательной блондинкой до потери паспорта и ссылки в Сибирь. Вскоре после моего прибытия один из сотрудников британского посольства, выходец из Ланкастера, много лет проживший в Москве, мне растолковал, что мои представления не имеют ничего общего в реальностью. Удивлённый, я всё же решил наблюдать и составить собственное мнение.
Оглядываясь назад, я теперь понимаю, как мы ошибались, видя в романе Генри Сетона Мерримана лишь лихо закрученную фантастику. Редкий автор был способен предвидеть будущее России, как сделал этот дотошный шотландец. Он изменил свою фамилию на Мерримана, и его строгий отец не узнал, что сын посвятил себя написанию романов вместо карьеры торгового судовладельца. (шотландский крпт: http://en.wikipedia.org/wiki/Hugh_Stowell_Scott на самом деле Hugh Stowell Scott - Хью Шотландский - типичная криптофамилия по месту жительства) Ещё в девяностых годах XIX века Мерриман предвидел революцию и предсказал террор (Мерриман, как и Достоевский, знал это точно, потому что это были "протоколы сионских мудрецов", о которых знали все алиены, но только некоторые проговаривались), превосходившей по своей жестокости террор Великой Французской революции. Он очень точно подметил наличие двух крайностей: предательства и величия русского народа. Его произведения "The Sowers " и "Barlasch of the Guard" содержат много точных наблюдений из русской жизни. «В России, - пишет он, - Чем меньше ты имеешь, меньше видишь и понимаешь, тем проще твоё существование». Это правило усвоило девяносто процентов населения Советской России, пройдя сквозь суровые испытания. Роман «THE SOWERS» был опубликован в 1896 году и выдержал тридцать одно издание.
Вскоре я обнаружил, что в царской России уживались рядом две формы существования. Можно было стоять в стороне от политических событий и не вникать в суть происходящего. Тогда жизнь казалось прекрасной и свободной, а степень удовольствий зависела только от размера кошелька. С другой стороны, интеллигенция живо реагировала на происходящее и находилась в оппозиции к существовавшему режиму. В их среде наблюдался большой разброс настроений: от западного либерализма до крайних форм революционного социализма. Царская охранка, хотя и подверженная коррупции, тщательно собирала информацию обо всех политически ненадёжных лицах и вела за ними слежку. В январе 1912 года, когда я приехал в Москву, Ленин возглавлял большевистскую конференцию в Праге. Сталин, недавно выпущенный из тюрьмы, жил в Вологде под полицейским надзором. За исключением секретной полиции и небольшого круга революционеров-марксистов, он не был никому известен, и до большевистского переворота я не встречал фамилии Джугашвили, Сталин или его партийной клички Коба.
Население царской России делилось на четыре класса: дворяне, купцы, крестьяне и рабочие. Каждый русский обязан был иметь паспорт, а каждый владелец паспорта должен быть приписан к одной из категорий. В отличие от потомственных аристократов, дворянское звание присваивалось должностным лицам, добившихся высоких постов на гражданской службе или в армии. Оно передавалось по наследству. Проведу только один пример: отец Ленина дослужился до должности Инспектора Народных училищ и приобрёл право на наследственное дворянство. Поэтому в паспорте у Ленина было записано: «Дворянин». (Интересный вождь рабочего класса. Прим. ред.)