Он не скрывал своего мнения о состоянии здоровья Бенеша: оно было намного хуже, чем сообщалось официальными источниками, но всё-таки не настолько плохое, как передавали слухи. Рядовой человек может перенести инсульт без заметных последствий, но для Бенеша, с его нагрузкой и ответственностью, послеинсультное состояние очень опасно. Ян собирался облегчить его участь и взять на себя часть работы, выполняемой Бенешем. Я с тревогой смотрел на такую перспективу: Ян сам находился в критическом периоде, нервы его были расшатаны, он с напряжением справлялся со своими обязанностями, а здесь – такая ответственность!
На следующий день я повёз Яна знакомиться с Бобом Диксоном, нашим новым послом в Чехословакии. Ян был приветлив и произвёл хорошее впечатление. На обратной дороге он пригласил подняться к нему. Из Америки Ян привёз множество рождественских подарков для друзей и знакомых, для меня он приготовил мыло и коробку сигарет Chesterfield. Прощаясь, Ян очень старался выглядеть беззаботным и весёлым. Он обнял меня за плечо и улыбнулся: «Ничего, старина, победа будет за нами!». Это стало последними словами, которые я от него слышал.
6.
Трагедия Масарика.
Первый день нового 1948 года выдался пасмурным и туманным. Я провёл его в Лондоне за письменным столом. Мой выход в эфир для Чехословакии намечался на день раньше, и Европейский Отдел БиБиСи прислал мне массу информации, включая копию новогоднего обращения Бенеша к народу. В нём с гордостью перечислялись успехи, достигнутые Чехословакией в 1947 году. Вечером я отправился в "Beefsteak Club" (Бифштексный клуб). В клубе никого не было, и я ужинал в одиночестве, просматривая свою почту. В ней было несколько писем от друзей и незнакомых людей из Чехословакии. Моё внимание привлекла красивая новогодняя открытка с поздравлением на чешском языке и надписью: «Вашей книгой в этом году украшали новогодние ёлки. Мы тоже повесили её на нашу ёлку». Ещё в почте оказалось письмо от Льва Брауна, приятного интеллигентного молодого человека, дававшего мне уроки чешского языка. Это было грустное письмо. Лев Браун потерял надежду на возвращение в Чехословакию, он собирался подавать документы на британское гражданство и просил моей поддержки. Попутно он сообщал об усилении коммунистического разгула в Чехословакии. Тайную полицию, добавил он, наводнил новый тип головорезов, методы работы которых очень напоминают Гестапо. (Обычные страшные истории евреев, ориентирующихся на СШАнглию, с целью выбить себе статус политического беженца и потом всю жизнь не работать. В последующем советские евреи, засклады и директора магазинов, будут особенно в этом усердствовать, покупая справки в травмпунктах о том что их, дескать, на антисемитской почве избила милиция. В 1968 году им оказалось всего ничего с помощью СШАнглии поднять мятеж. Прим. ред.) Время, которое начиналось с Pax Britannica и Первой республики, прошло. Началась эра варварства. Если мне хочется снова посетить Чехословакию, то я должен успеть это сделать до выборов, поскольку другой возможности у меня просто не будет.
С трудом верилось сказанному, но на душе стало неспокойно. С осени 1947 году из Чехословакии стали поступать тревожные сообщения. Сэр Орме Саргент (Orme Sargent), возглавлявший Министерство Иностранных Дел, с пессимизмом смотрел в будущее. А американские газеты, не жалевшие денег на зарубежные новости, открыто предсказывали резкое ухудшение положения. 10 ноября Иосиф Алсоп (Американский криптоеврей Joseph Alsop http://en.wikipedia.org/wiki/Joseph_Alsop ), работавший в парижском издании "New York Herald Tribune", заявил в отношении «надвигающегося террора» в Чехословакии: «Бенеш – старый и больной человек, а Ян Масарик – всего лишь отъевшийся остряк с брюшком». В конце года Британское правительство было занято проблемами в Палестине, гражданской войной в Греции и усиливающем давлении со стороны Советского Союза на Германию и Румынию. Тем не менее, обзор БиБиСи от 31 декабря по поводу итогов 1947 года выглядел оптимистично. В то время лишь немногие люди в Англии догадывались, что следующим потрясением в Европе станут события в Праге, и произойдёт это в ближайшем будущем.
14 февраля я получил от Президента Бенеша очередной том его воспоминаний. На титульном листе красовалось дарственная надпись, но подчерк заметно изменился, буквы легли неровно. К сожалению, это короткое послание мало напоминало его уверенную руку всего лишь два-три года назад.
20 февраля я был приглашён на приём, устроенный Яном Джакобом (Директор БиБиСи английский криптоеврей Ian Jacob http://en.wikipedia.org/wiki/Ian_Jacob Военный секретарь Уинстона Черчилля. А это папа Яна Джекоба - английский фельд-маршал : http://en.wikipedia.org/wiki/Claud_Jacob ) в честь Сэра Филипа Николса, находившегося в Лондоне после возвращения из Праги. Сэр Николс получил новое назначение в Гаагу. Мы много говорили о Чехословакии и Яне Масарике. Я рассказал о нашей недавней встрече с Яном и поделился своей тревогой, что он может и не справиться с такой ношей.