Накануне Октябрьской революции отшлифовавший художественную выучку в Петербурге потомок запорожских казаков Дмитрий Мережковский ужаснулся, почуяв интуицией приход «грядущего хама». Своей пророческой брошюрой он думал отвратить беду. Но хам все равно явился! И не сам, а с хамкой! Наплодив бесчисленного хамья, это чудовище определило стиль нашей эпохи.
Плохо не то, что существует человек толпы. Плохо то, что он перестал стесняться. Раньше, проходя мимо королевской резиденции, простонародье чувствовало, что за зеркальными окнами скрывается какая-то другая высшая жизнь. Мраморные статуи богинь с телами, которых никогда не бывает у кухарок, мундиры гвардейцев и мелодии Моцарта, доносившиеся из дворцовой капеллы, убеждали, что тот, кто это заказал, не может быть таким, как все. Власть имела тайну, а искусство обязано было ее поддерживать. Но теперь музы служат не монарху, а конюху.
Вокруг этого полупьяного субъекта вертится теперь вся художественная жизнь. Толпы продюсеров и кураторов бегают наперегонки с вопросом: «Чего тебе еще хочется, мужичина?» Чудовище уже наелось чизбургеров, налилось пивом, вылюбило свою такую же объевшуюся и обпившуюся даму сердца с пупком, вывернувшимся вместе с животом за ширинку джинсов, и теперь блаженно порыгивает, само не зная, какого рожна еще пожелать. Самое разумное было бы натравить на него взвод конных драгун, чтобы оно убралось с загаженной площади. Но продюсеры не унимаются: а может все-таки развлечь его искусством? Мыльной оперкой? Сериальцем? Какой-нибудь музычкой? Может, оно облагородится?
Да оставьте его в покое, господа! Никакого искусства оно не хочет! Оно давно уже просит кнута. И тот, кто первым ему этого даст, снова двинет вперед и живопись, и оперу, и роман.
Матерная сила
Как показывает опыт, из языков завоевателей туземцы, прежде всего, усваивают ругательства.
Напрасно сдерживать себя правилами приличия. Там, где пробуксовывает вежливость и замирает высокий штиль, действует матерная сила. В некоторых ситуациях она незаменима. Бессмысленно успокаивать толпу хамов у пивного ларька россказнями о высоком предназначении человека. Но фраза: «Какое у вас тут все-таки, блядь, бескультурье!» немедленно вызовет у них чувство глубокого раскаяния. Некоторых даже удастся вернуть на путь истины.
Происхождение матерной ругани покрыто мраком времен. Странно, что поколениями обосновывая свой приоритет в изобретении лампочки и радиосвязи, открытие мата славяне упорно приписывают татарам. Такое равнодушие к своим истокам не радует! Чтобы гореть, лампочке необходимы провода. Радио умолкает, как только из него вынули батарейки. В отличие от них, мат бьет не в бровь, а в глаз везде, где есть самый обычный, даже ни дня не ходивший в школу человек. Мату не нужны электростанции, запчасти и техобслуживание. В его применении есть что-то от первобытной магии — того «слова», которым, как в стихах Гумилева, останавливали солнце и разрушали города.
Связанная с важнейшей для существования человека половой сферой, матерщина представляет собой исконный, уходящий корнями в глубь тысячелетий пласт языка. Выражение, стыдливо заменяемое эвфемизмом «ерш твою медь», несомненно, на порядок древнее, чем слово «хлеб», появившееся только после того, как человек перешел от собирательства к земледелию. Согласитесь, и «ерш», и «медь», и то, что они заменяют, существовали даже у обезьян, а «плюшка» — изобретение куда более поздней эпохи. Подозреваю, что мат — это чудом сохранившиеся в народе остатки священного языка древних славянских жрецов, исторгнутого из официального обихода введением христианства. «Еб же ж твою душу, мать-перемать, о великий, Перуне!» — взывал верховный служитель культа, после чего вымогал у Бога, чего было надобно. Мозг, в отличие от компьютера, нельзя перегружать мусором. Он задерживает только важнейшее. Отсутствие у славян письменности требовало сильных выражений, намертво врезающихся в память.
Отсюда, от прежней языческой святости матерщины, та упорная борьба, которую вела со сквернословием «культура в законе». Даждьбога, Волоса и Триглава христианство объявило демонами. Все относящееся к их почитанию — бесовским порождением.