Оказаться в такой момент свободным агентом - худшее, что может приключиться с футболистом. Занявшись поисками нового клуба, я обнаружил, что таких, как я, были сотни. В сентябре, вскоре после того, как мне удалось зацепиться за «Саутгемптон», я с огорчением узнал, что Ли Шарп, мой бывший партнер по «Манчестер Юнайтед», безуспешно искал работу в первом дивизионе, а ведь он на два года младше меня. И вообще, как мне сказали знающие люди, на тот момент в премьер-лиге и первом дивизионе было примерно 600 безработных свободных агентов.
Значит, я вполне мог считать себя счастливчиком. Пусть я и оказался в таком скромном клубе, как «Саутгемптон», но все же сумел остаться в премьер-лиге.
В свой новый клуб я устроился уже в начале осени. В течение лета мой агент безуспешно пытался найти мне команду. Было, правда, несколько предложений с Ближнего Востока, очень выгодных с материальной точки зрения, но я посчитал, что отправиться в Саудовскую Аравию или ОАЭ на заработки можно будет и попозже, а пока все-таки следует попытаться продолжить активную карьеру.
Но несмотря на все старания агента, приемлемых вариантов не находилось. И тогда я начал действовать сам и позвонил тренеру «Саутгемптона» Гордону Стракану, бывшему игроку сборной Шотландии. Он несколько лет играл за «Манчестер Юнайтед», но ушел до моего появления в клубе. Не знаю, повлияло ли это сходство наших судеб на его решение, но он откликнулся на мой звонок и пригласил в команду на просмотр.
Около двух недель провел я в «Саутгемптоне» и в итоге заключил контракт на год. Правда, Стракан честно сказал мне, чтобы я на слишком уж многое не рассчитывал. Мол, он знает и ценит мои достоинства, но сейчас ему нужны игроки несколько иного плана, поэтому я едва ли сразу смогу попасть в состав.
Что я мог ответить? Других вариантов у меня не было, и я согласился. Пока я действительно крайне редко выхожу на поле, но все-таки я при деле и могу поддерживать форму, тренируясь с командой, а не в одиночестве на лужайке перед домом.
Форму я поддерживаю постоянно. Кто знает, что будет происходить в футбольном мире этим летом, когда закончится мой контракт с «Саутгемптоном» и я снова примусь за поиски клуба. Вы можете посчитать меня слишком самоуверенным, но я надеюсь на то, что еще могу поиграть годик-другой на приличном уровне. И опускать руки не собираюсь. А значит, я должен оставаться в форме.
По крайней мере, моя жизнь в футболе научила меня, что нужно быть готовым ко всему.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
МОЯ ЖИЗНЬ ВНЕ ПОЛЯ
Нам не дано предвидеть будущее (не знаю, стоит ли вставить «увы», а может, «к счастью»), и я, конечно же, не могу знать, как и когда закончится моя карьера. Быть может, мне удастся поиграть еще год-другой, но не исключено, что я перейду в разряд ветеранов и раньше. Ясно одно: это рано или поздно произойдет.
Расставание с любимой игрой, которой я отдал многие годы, будет нелегким. Не знаю, удастся ли когда-нибудь вернуться в нее в другом качестве; об этом я пока не задумывался. Но все равно это уже будет не то: начну ли я заниматься с детьми, стану ли когда-нибудь настоящим тренером, или жизнь найдет мне иное применение в футболе, едва ли мне доведется вновь испытать те чувства, которые я испытывал каждый раз, выходя на поле в качестве игрока.
Футбол - это большая, очень большая, самая большая часть моей жизни. Но все же только часть. И когда придет неизбежный час расставания с игрой, и эта часть останется позади, моя жизнь без нее, конечно, станет другой. Но при этом я уверен, что она не будет скучной и безрадостной.
Что останется мне после футбола? В первую очередь, три самых близких мне человека. Инна, с которой на протяжении двенадцати лет мы поровну делили все радости и разочарования (и того, и другого, как вы могли убедиться, на мою долю выпало немало). Она всегда поддерживала меня, помогала не потерять голову в моменты триумфа и придти в себя после ударов судьбы. И, естественно, на ее хрупких плечах всегда держался и продолжает держаться наш семейный очаг. Разве от футболиста, постоянно находящегося в разъездах, делящего свое время между домом, тренировочными базами и отелями, дождешься реальной помощи в решении каких-либо бытовых проблем? Рассчитывать на это может только неисправимая оптимистка. Инна и не рассчитывает. Она просто делает все, чтобы наш дом был настоящим домой настоящей семьи.
Наверное, закончив играть и найдя себе более спокойное занятие, я смогу, наконец, вернуть своей семье то, что задолжал за минувшие годы. Буду помогать жене вести хозяйство, больше времени проводить с детьми, более пристально следить за их успехами в учебе, за прогрессом Андрюши на футбольном поле, а Евочки - в балете, которым она недавно начала заниматься с увлечением.
Останутся со мной и мои друзья, а их, слава Богу, немало. Повсюду есть люди, на чью помощь и понимание я могу рассчитывать в любой ситуации. В Манчестере это Инна и Алексей Автуховичи, с которыми мы примерно в одно время прибыли в Англию и сдружились с первых дней пребывания на второй родине. У нас с Алексеем разные судьбы: если я приехал сюда, зная, чем буду заниматься, то он бросил вызов судьбе и отправился в неизвестность, не имея четких планов и веря лишь в свои силы и в удачу. И эта вера не оказалась пустой: он начал с того, что охотно брался за любую работу, не стыдясь испачкать руки, а в итоге стал преуспевающим и уважаемым в Англии бизнесменом.
Есть у нас в Манчестере еще одна подруга, тоже наша соотечественница. Гюзель Нобелл попала сюда, выйдя замуж за англичанина. Ее отзывчивость и душевная теплота помогли нам пережить самый страшный период в нашей жизни, когда мы потеряли нашего первого ребенка. В первые дни после трагедии мы жили, словно в бреду: часы и минуты тянулись однообразной нескончаемой чередой, каждая ночь казалась вечностью. И если бы рядом с нами не было источавшей безграничную доброту и всепобеждающую жизненную энергию Гюзель, не знаю, как бы мы сумели придти в себя.
В Глазго мы познакомились еще с одной интернациональной семьей. Благодаря Бобу и Вале Теннантам мы быстро смогли освоиться в Шотландии, приспособиться к непривычному окружению и вскоре стали чувствовать себя комфортно в новых условиях.
В Москве же наши лучшие друзья - Маликовы. Самый известный из этой замечательной семьи - певец и композитор Дима, был с детских лет кумиром Инны, которая училась тогда в музыкальной школе. Как и многие девчонки ее возраста, она была влюблена в него до беспамятства, и когда спустя несколько лет мы случайно познакомились с Димой и его сестрой Инной (так уж распорядилась жизнь, что почти все лучшие подруги моей жены - тезки) в одном из московских клубов, ее радости не было предела.
С тех пор мы дружим семьями. К родителям Инны и Димы - Юрию Федоровичу и Людмиле Михайловне - мы относимся, как к родным, и Они точно так же относятся к нам. И, между прочим, с недавних пор мы действительно одна семья: когда у Инны Маликовой и ее мужа Владимира родился сын, названный в честь дяди Димой, мой Инна стала ему крестной матерью.
Не исключено, что в будущем наши родственные связи укрепятся. Дима-младший - ровесник нашей Евы, и все мы с первых дней называем их не иначе как жених и невеста. Кто знает, быть может, так и случится. Хотя до этого, конечно, еще далеко.
Но если в отношении Евы и Димы-младшего судьба распорядится иначе, у нас есть еще один шанс породниться. Чем не невеста нашему Андрюше Стефания, дочь Димы-старшего и его жены Лены?
Конечно же, очень много у меня друзей, которых подарил мне футбол. В Киеве это Алексей Михайличенко и Олег Кузнецов, некогда мои старшие товарищи в киевском «Динамо» и сборной, затем предшественники в «Глазго Рейнджере». Сегодня они дружно работают в тренерском штабе «Динамо», пытаясь по мере сил продолжить дело своего выдающегося учителя Валерия Лобановского.
Интересно, сыграют ли когда-нибудь вновь Алексей Михайличенко и Андрей Канчельскис в одной команде? Это я не о нас, а о наших детях говорю, ведь сына Алексея и Инны Михайличенко зовут Лешей. А вот Кузнецова, который тоже мог бы пригодиться этой команде, пока нет: у Олега с Аллой есть только дочь Катя. Но если род Кузнецовых все же получит мужское продолжение, уж мы с Михайличенко проследим, чтобы мальчика назвали Олегом. Не нарушать же традицию!