-Дашь знак, если что!
-Знак? - усмехнулся Ален, глядя ей вслед, и достал из кармана платок.
Повязав его на голову, чтобы длинные волосы, которые уже трепал поднявшийся ветер, не мешали, он сел верхом на коня, которого ему привёл Грегор.
-До конца вместе! - воскликнули воодушевлённые рядом на лошадях Оливье и Джей и помчались следом за испанцами.
-Вспыхнет свет во мгле, - кивнул в поддержку Алену Грегор, и они тоже пришпорили коней отправиться скорее в путь...
Души каждого бушевали от царившей в мире несправедливости. Что стало происходить с людьми, почему надо лишь воевать и через борьбу что-то кому-то доказывать, выслушивать бредни властелинов мира о том, что битва идёт за мир и для лучшего, - не знал никто. Было ясно одно — пока в руках есть сила, оружие, надо биться за право свободы и не позволить чужим завладеть мирной жизнью своей родины!...
На подъезде к Витории Ален переглянулся с Грегором, когда заметили отдыхающих в стороне у поселка нескольких крестьян. Они оба уже понимали, что настало время спланировать следующие действия, и что именно здесь смогут все расположиться и, может быть, внедрить уже созревший план в жизнь...
Грегор тут же рванул к главарю их испанского отряда. Тот дал приказ остановиться, выслушал всё, что Грегор ему тихо рассказал, и отдал приказ направляться всем в посёлок...
Глава 23
Вечером в посёлке возле города Витория царила тишина. Разместившись у крестьян в домах, отряд испанцев, с которыми прибыл сюда и Ален с друзьями, уже отправился на покой. Они весь день обсуждали дальнейший план действий и были благодарны за прекрасные идеи Грегору. Поддерживал эти идеи и Ален, чувствуя, что именно так, а не иначе, можно подобраться к французам, а через них и к королю Испании, дабы не допустить встречи с Наполеоном.
Только Фернанда, молча выслушивая обсуждения вокруг и видя воодушевление каждого, в том числе и Алена, наполнилась недовольством. Когда все стали расходиться по домам, она вышла на улицу и медленно прогуливалась, размышляла, а непонятный страх переполнял душу...
-О чём думаете, сеньора? - примчался следом Ален и шёл рядом, одаривая игривой улыбкой.
-Вы лжец, подлец, каких на свете нет, - не глядя на него, говорила сквозь зубы Фернанда.
Она ступала рядом гордо, сложив на груди руки и смотрела вперёд. Понаблюдав за нею, Алену стало не по себе и уже не до улыбок. Он резко остановил её, схватив за талию, и прижал к себе.
-Отпусти же, негодяй, - отвернулась всё же спиной Фернанда, но вырваться из объятий не удалось.
-Тебя терзает наш план, что тебе с подругами придётся сыграть роль куртизанок? - усмехнулся Ален. - Вам ведь не в первой, не так ли?
-Нам решать свою судьбу, а ты не имеешь права толкать меня в постель к кому угодно! - огрызнулась полная обиды и ярости Фернанда.
-А про постель и не было уговора, - удерживал её Ален у себя. - Не вырывайся же...
-Что?! - с выдохом застыла Фернанда и медленно повернулась к нему лицом, резко одарив пощёчиной.
-Вам не составит труда отвлекать часть французов танцами и песнями, - продолжал Ален, терпя боль.
-Век торговли, - усмехнулась будто сама себе Фернанда и медленно поплелась дальше по улице. - Торговли всем,... и женщинами... Надо было набраться смелости и убить вас.
-Я не позволю, чтобы кто-то причинил тебе зло. Ни тебе, ни твоим подругам, - шёл рядом Ален, понимая её переживания.
-Где же ты раньше был? - засмеялась она, взглянув в его глаза, и остановилась. - Зло нам уже давно причинили. Те же самые французы, голодные до власти, до новых земель, до женских тел, - провела она по своей фигуре и прослезилась, еле сдерживая себя, чтобы не разрыдаться.
Видя её боль, Ален составил себе всю картину, будто увидел всё, что происходило в это время с нею и её подругами... Нападения французов, голод, избиения,... насилие...
-Кто это был? Кто из... них?... Ты знаешь?... - не находил подходящих слов забеспокоившийся Ален.
-Конечно, - словно горела ненавистью именно к нему, усмехалась Фернанда. - Зачем теперь дорожить нами. Честь мы потеряли, можно и дальше дарить себя.
-Что ты говоришь? - с обидой прошептал Ален, желая повернуть время вспять и всё же уговорить её тогда уехать вместе. - Если бы ты не отказала мне тогда...
-Подарить себя тебе? - засмеялась она. - Да чем ты лучше?! Пират!
-Я бы не взял тебя силой, - серьёзно сказал Ален.
-Да разве вас всех разглядишь, узнаешь, кто каков, - махнула Фернанда рукой и пошла вновь дальше.
-Теперь ненавижу французов больше, - выдал Ален, желая, но испытывая боязнь, прикоснуться к милой собеседнице, чтобы обнять, целовать и... может даже украсть от этого злобного мира, где нет истинной, мечтаемой любви...
-Не стоит, - пожала плечами Фернанда, будто уже не жалела себя, не испытывала обид. - Есть и порядочные среди них, уверена, видела. Таким, конечно же, чужие женщины не нужны.
-Фернанда, - взял Ален её за руку и остановил перед собой. - Согласись на этот раз уехать со мною. Молчи! - видел он её реакцию: как она уже мотала головой и хотела сразу высказать отказ. - Молчи... Послушай, что скажу. Как только расправимся с этими французами здесь, попробуем спасти вашего короля и заберём Сета, согласись отправиться с нами. Тебя здесь ничто не будет уже держать. А дальше будет жизнь такой, как хочешь, клянусь. Я не буду обещать луны с небес и все чудеса мира, но обещаю лишь одно... Любить тебя и ценить, как самое дорогое, что есть в моей жизни.
Фернанда молчала. Она смотрела в его влажные глаза и не находила слов. Желала отказать, да. Желала и броситься в его объятия, признаться в ответных чувствах, но... сдержалась. Отдёрнув руку, Фернанда продолжила молча идти по улице. Ален шёл рядом и теперь тоже молчал, пока они не остановились перед домом, где Фернанда уединилась на покой...
-Как море для земли, я — твой, - вымолвил Ален, вновь встретившись с её взглядом.
Фернанда промолчала, скрывшись в доме и оставив любимому лишь сомнения и... отчаяние...
Глава 24
И море шумит, и солнце горит,
Как раньше.
И в каплях росы танцуют лучи
Так же ярко.
Как птица парит душа моя ввысь,
Как раньше.
В любви б только жить, но смотрит на мир
Печальным взглядом.
Вновь солнце на небе, ну взгляни,
Как раньше,
Но тает роса и капля моей слезы -
Не жалко.
Я слышу, как душа моя кричит и плачет.
В войну пришлось ей жить, в беде и удаче.
Она взлетать к былым мечтам боится,
И всё равно к теплу, к любви стремится.
Война и тут, и там,
А у меня — своя,
Моя герилья.
Вдруг встретив любовь, поняла я без слов,
Что важно.
Пусть солнце и дождь, пусть не было снов,
Не страшно.
Я слышу, как душа моя кричит и плачет.
В войну пришлось ей жить, в беде и удаче.
Она взлетать к былым мечтам боится,
И всё равно к теплу, к любви стремится.
Война и тут, и там,
А у меня — своя,
Моя герилья.
Наполнившись надеждами, что всё задуманное пойдёт по плану, что ничто не помешает и не создаст неприятностей, Фернанда с подругами были привезены в Виторию и оставлены у рынка. Тем ранним утром лотки с товарами были уже открыты. Торговцы успешно продавали то овощи, то фрукты, и покупателей становилось всё больше.
Девушек привезли на повозке, полной корзин с цветами. Делая вид, будто простые цветочницы, подруги разбрелись вокруг, торгуя букетами. Солнце ласково светило из-за время от времени проплывающих по небу белых облаков, которые сменили серые тучи.