Она поспешно отбросила эту мысль, как делала во время всей своей одинокой прогулки с другими подобными. Ей казалось, что она ходит уже бесконечно долго, причем она взяла довольно быстрый темп, надеясь, что активное движение поможет ей не думать. Она сознательно избегала подходить к поваленной сосне у конца озера, потому что знала, как много воспоминаний всколыхнет это место. После их первой прогулки у них вошло в привычку отдыхать там. Рэнд всегда сажал ее на колени, и они неспешно разговаривали, пока Шина не отдохнет достаточно, чтобы продолжить прогулку. Теперь все эти бесценные моменты, хранящиеся в памяти, только бередили поселившуюся в сердце боль. И как можно за столь короткий срок накопить так много воспоминаний, думала несчастная Шина.
— Так ты наконец соблаговолила прийти! — прогремел впереди голос Рэнда, резкий, как удар хлыста.
Шина замерла на тропе, от неожиданности ее глаза округлились. Она почти уже дошла до опушки леса, а Челлон стоял перед ней на тропе и казался угрожающе большим в надвигающихся сумерках. Во всем его облике было столько внутреннего напряжения, что она невольно поежилась.
— Тебе не надо было приходить за мной, — с вызовом заявила Шина, оправившись от неожиданности. — Я теперь достаточно хорошо знаю эти леса, и со мной ничего не может случиться. Не было причины оставлять мисс Скотт.
Челлон вполголоса выругался.
— Шина, если ты скажешь еще хоть слово, я проучу тебя, даже не дожидаясь, пока мы вернемся в дом. — Он приблизился к ней и взял ее за запястье стальной хваткой. — Не думаю, что спать на сосновых иголках в такой мороз покажется тебе мало-мальски привлекательным. — Он быстро тащил ее за собой, и ей приходилось чуть ли не бежать, чтобы не отстать от него. — А вот я, кажется, вряд ли почувствовал бы разницу. Ты меня так распалила и умственно, и физически, что я могу сжечь весь этот лес!
— Это не имеет смысла! — возразила она, едва переводя дыхание, потому что он все еще тащил ее вверх по холму. — И мне не нравится, когда ты ведешь себя, как какой-то пещерный человек, только потому, что я прервала ваш тет-а-тет с мисс Скотт. — Она тщетно боролась, чтобы вырвать руку из стальных тисков. — Я не просила тебя идти меня искать. Я сказала Лоре, что не буду ужинать.
— Тем лучше, — сурово проговорил он. — Потому что вряд ли кто-то из нас сможет сегодня вечером поесть. Я собираюсь не дать тебе ни одной свободной минуты.
Они уже дошли до веранды, и Шина удивленно отметила, что домик не освещен и кажется необычайно заброшенным. Было уже совсем темно, когда Челлон открыл дверь и включил свет, после чего впихнул Шину внутрь.
— А где все? — растерянно спросила Шина.
— Уехали. — Рэнд подтолкнул ее к камину, где потрескивал веселый огонь. Скинув меховую куртку, он небрежно швырнул ее на диван и начал расстегивать куртку Шины.
— Куда уехали? — изумленно спросила Шина, позволяя ему снять куртку, которую он положил рядом со своей.
— В Хьюстон, — кратко бросил он, начиная растирать ей руки. — Ты замерзла, как ледышка. Тебе очень повезет, если ты опять не заболеешь. Сядь, я принесу тебе бренди. — Он быстро подошел к бару в углу.
— В Хьюстон, — не понимая, протянула Шина. — Но почему? Я думала, что они собирались уехать позже. А почему уехала Лора? Она вообще никуда не собиралась.
— Она передумала. — Челлон подошел к ней со стаканом бренди в руке. — Или, лучше сказать, я за нее передумал. Я решил, что на мой век нянек вполне хватит. Давно пора нам остаться вдвоем, как я и планировал.
Шина не взяла бренди, а встала и подошла к огню, протягивая руки к живительному теплу.
— А могу я спросить, почему твоя великолепная мисс Скотт тоже уехала? Или ты организовал другой тайный приют, чтобы уединиться с ней там? Ты, должно быть, просто нарасхват, не правда ли?
Рэнд подошел к ней и поднес стакан к ее губам.
— Выпей! — властно приказал он. — Я не собираюсь терпеливо слушать твои колкости, так что лучше помолчи.
Шине пришлось пить бренди, потому что он наклонил стакан, и жидкость могла политься по ее подбородку. Сделав несколько глотков, Шина почувствовала, как внутри все загорелось и по ее жилам побежало тепло. Только теперь она осознала, что действительно замерзла. Впрочем, это нисколько не остудило ее возмущения.
— Доволен? — злобно выкрикнула она, когда Челлон убрал стакан от ее губ.
— По-настоящему — нет, — спокойно сказал он. — Но это хотя бы что-то. От тебя потребуется гораздо большее. — Он поставил стакан на столик у дивана. После этого он взял ее за руку и потянул к лестнице. — Давай пойдем в постель.
Шина ожесточенно пыталась вырвать руку, поневоле двигаясь за ним. С каждым шагом ее гнев возрастал.
— Да ты отпустишь меня наконец? — заорала она, потеряв всякое терпение. — Твоя любовница, может быть, и одобряла такое обращение с собой, но мне оно так же противно, как и ты сам. Я тебе не рабыня, чтобы приказывать мне, не считаясь с моей волей.
— К твоему сведению, Донна не была моей любовницей уже четыре месяца. — Челлон неумолимо поднимался по ступенькам, таща Шину за собой. — Но ты еще можешь и пожалеть об этом в эту ночь. Я не прикасался к женщине с того вечера, как побывал на твоем первом концерте в Хьюстоне, и сейчас я просто не владею собой.
— Я заметила это еще за завтраком, когда ты велел своей любовнице идти в твою спальню, — язвительно заметила Шина, сердито сверкая глазами. — Надеюсь, она тебя удовлетворила.
Они дошли уже до верхней площадки, и тут он повернулся к ней лицом. Глаза его яростно горели. Взяв ее за плечи, он потряс ее без всяких церемоний.
— Ты, видимо, самая тупая стерва, с которой я имел несчастье познакомиться, — прохрипел он, дрожа от гнева. — Я только что провел две самые трудные недели в моей жизни, ведя себя как заботливый, нежный влюбленный, чтобы ты могла понять, что значишь для меня гораздо больше, чем просто очередная любовница. Ну имело бы смысл мне сейчас отказаться от всех своих завоеваний ради свидания с женщиной, на которую мне абсолютно наплевать?
Шина была напугана его яростью, но постаралась не показать этого.
— Ну, было совершенно ясно, что ты собираешься сделать именно это, — упрямо заявила она. — Стоило ей сойти с самолета, и ты стал обращаться со мной, как с младшей сестренкой, и ты сказал ей…
— Я знаю, что я ей сказал, — перебил ее он. — Мне пришлось сказать ей это, черт возьми! Никто не должен был знать, что ты здесь. Донна раззвонила бы по всему Хьюстону, что я держу тебя здесь. О'Ши наверняка тебя ищет. Твое внезапное исчезновение и мое появление на сцене — слишком большое совпадение, чтобы не вызвать интереса.
— И поэтому ты решил переспать с ней, чтобы она не болтала! — насмешливо отозвалась Шина, испепеляя его Взглядом. — Я не совсем уж дурочка, Рэнд Челлон!
— Черта с два не дурочка! Я знаю, как обращаться с Донной, и это никогда бы не зашло столь далеко. Все, что от тебя требовалось, это не высовываться, и все было бы хорошо. Донна спокойно улетела бы вечером, урча, как сытая кошка, и не стала бы ни о чем болтать.
— Я вполне допускаю, что она бы урчала, но очень сомневаюсь, что она улетела бы, — с жаром возразила Шина.
— Ревнивая девчонка! — завопил Челлон, и глаза его потемнели от гнева. — Ты что, не понимаешь, что ты натворила? После того, как Лора сказала мне о твоих намерениях, мне пришлось отменить все планы и отправить всех в спешном порядке в Хьюстон. Я не решился дожидаться тебя и дать возможность испортить все еще больше.
— Я вовсе не ревнивая! Люди ревнуют только тогда, когда кого-то любят, а мне абсолютно наплевать и на тебя, и на твоих красоток! — Шина вызывающе вздернула подбородок. — Ты слышишь меня, Рэнд Челлон? Мне на тебя глубоко наплевать!
Он покачал головой, и лицо его стало еще мрачнее.
— Ты лжешь! Ты любишь меня, черт возьми! Просто ты слишком упряма, чтобы признать это. Тебя до смерти пугает, если все увидят, что ты живая женщина из плоти и крови, а не просто жертва на погребальном костре твоего брата! — С каменным лицом он резко продолжал: — Ну и пусть, я устал ждать, когда ты скажешь мне это сама. Ты моя, и мы оба знаем это.