Но видеть его в своей жизни я больше не хочу.
— Пригласишь?
— Нет. Не приглашу, — помотала головой. — Я с подругой живу, и гостей мы не приглашаем.
— Это с той подругой, которая тоже «без вести пропала»? — угадал Евгений Александрович, но его вопрос я без ответа оставила — не его дело. — Хорошо, тебе в любом случае придется поехать со мной, так что идем.
Выбора нет, придется идти. Это лучше, чем квартиру его пускать, рискуя самым дорогим. Да и не убьет ведь меня Евгений Александрович… наверное. Он ведь отговаривал тогда Влада, я помню. Значит, есть что-то человеческое в нем.
— Что вам нужно? И как вы нашли меня?
— По камерам нашел, это не так сложно, если есть связи и деньги. Везде сейчас камеры, никакой приватности, — ответил он лишь на последний мой вопрос.
Вижу, как Евгению Александровичу неприятно со мной находиться, а мне с ним вдвойне некомфортно. Так всегда было — чужой он, неродной, и никогда таким не станет, слишком мы разные.
Мы и с Владом полярны, но меня это не остановило, к сожалению.
Или к счастью, ведь не встреться мне этот подонок, не было бы у меня Поли.
— Что вам нужно от меня? Я… вы из-за Влада приехали, да? — предположила, садясь в машину, и мужчина нахмурился. — Я не хотела, чтобы так вышло, чтобы он под машину попал. Узнала, что вы в городе, и просто решила… просто…
— Мне плевать, что ты там решила. Мать твою, от тебя одни проблемы, — скривился, выплевывая эти слова. — Будь проклят тот день, когда Вероника с тобой познакомилась. Никогда не понимал, что она нашла в тебе — дочери шлюхи и наркоманки. Как была отребьем, так и осталась. Что мне от тебя нужно? Ничего, я просто швырну тебя своему сыну в ноги, и пусть делает, что хочет.
Это мучительно. Боль — битое стекло, боль — раскаленные уголья, боль — кислота, разъедающая меня. Разве я заслужила такое отношение? Разве виновата я, что мама опустилась, и всех этих людей домой приводила, чтобы денег достать?
— Вы тоже не из князьев, — единственное, что я могу ответить, задыхаясь от подступающих слез. Руки трясутся, мерзнут, и я зажимаю их между коленями, чтобы скрыть позорную обиду. — Давайте вы просто отпустите меня, и я уеду! Ну будьте вы человеком! Зачем я Владу? Снова унизить хочет, да? Так унизил уже дальше некуда. Евгений Александрович, прошу, давайте вы просто забудете обо мне, и каждый пусть своей жизнью живет. Хватит с меня Гараев.
— Он не успокоится, а мне сын нужен в адекватном состоянии. Так что пусть он сам тебя отпустит, не я. Влад тоже ищет тебя, но я сообщил сыну, что опередил его. Он ждет.
— Да что я ему сделала? — закричала, потеряв терпение. Оковы, сдерживающие мою истерику разорвались с жутким треском, и я с трудом рыдания сдерживаю. — За что он так со мной? Я слышала тот разговор, я все слышала, и это мерзко, ненавижу его, и вас тоже ненавижу…
— Заткнись, — резко, грубо оборвал он меня. — Влад считает, что ты Веронику убила. Не знаю, правда это, или нет, мне уже все равно — отболело, а сын помешался на этом.
Убила.
Влад считает, что я убила Нику.
Убила? Я?
— Вы… вы в своем уме? Мне шесть лет было! — я не знаю, чего во мне больше — удивления, шока или обиды.
Или гнева.
Проклятущий Влад просто псих! Как он вообще мог подумать об этом, я ведь ребенком была, а не хладнокровной убийцей из фильма ужасов!
— На ее шее были следы удушья от детских рук. И ты была с Никой в тот день, не отпирайся, — Евгений Александрович остановил машину, и кивнул мне: — Выходи.
Трясусь, как осиновый лист на ветру от паники… если Влад думает, что я убийца, то мне конец. Может, это и правда он устроил взрыв дома?
Сердце разрывается от мыслей, что он смерти мне желал. И все равно хочется оправдать его, ведь не знал Влад, что я с работы сбегу.
Или знал? Может, тот разговор специально для моих ушей был? Чтобы я услышала, и понеслась домой?
— Выходи, Вера! — недовольно повторил мужчина, впервые меня по имени назвав, и я подчиняюсь.
Я вся в своих мыслях — темных и горьких. Выхожу из машины, и сразу вижу его.
Влада, ждущего свой подарок — меня.
Глава 5
Шаг назад — не спасение, шаг вперед — пропасть.
Он стоит недвижимо, прожигает взглядом, и время будто остановилось в этом мгновении длинною в вечность. Лишь дым от сигареты, зажатой в нервных пальцах Влада говорит о том, что идет оно, это проклятое время. Движется по законам природы вперед, приближая меня к точке невозврата.
Я задыхаюсь, а Влад к губам сигарету подносит. Курить начал? Раньше не курил.
— Разбирайся с ней сам, что хочешь делай, но в себя приди, — раздалось за моей спиной хлесткое, а через миг дверь автомобиля захлопнулась, отрезая последнюю надежду на спасение.