влюблены. Когда он перестал любить меня.
— Прекрати, — прошептала я, прижимаясь к его груди свободной рукой.
— Прости, — сказал он под дых, отпуская меня.
Однако мои пальцы сами собой обвились вокруг его галстука, потянув его
назад, и ощущение его тела, сопротивляющегося за этим простым куском ткани, заставило мою голову поплыть совсем в другую сторону.
Что ты делаешь?
У меня перехватило дыхание, когда рука Гидеона сомкнулась над моей, и наши
глаза встретились. Беда встретилась с бедой.
Я покачала головой.
— Почему?
Это слово вырвалось из моего горла, словно я курила двадцать лет. Оно сказало
все. Оно спрашивало обо всем. Я наблюдала, как его лицо сжалось в гримасу, как
напряглась челюсть, как позади нас раздался стук колес по гравию, и его взгляд
потемнел.
Я оттолкнулась от него, так как мои ответы снова были заблокированы. На этот
раз рядом с нами остановился Lincoln Town Car. Гидеон сердито застонал позади меня, и я вопросительно подняла глаза.
— Что?..
Водитель вышел из машины, открыл пассажирскую дверь, и на меня уставился
гораздо более взрослый и грозно выглядящий Гидеон.
В почти серебряных волосах Грегори Кейна еще проглядывала непокорная
чернота, но в остальном он выглядел так, словно одной ногой был в могиле. Его глаза
были водянистыми и желтушными от пожизненного злоупотребления печенью; он жил
с кислородным баллоном, прикрепленным к лицу, а его кожа выглядела восковой и
тонкой, как будто морщин было слишком много, чтобы их выдержать. Учитывая все
это, можно подумать, что он выглядит хрупким. Но не в случае с папой Кейном. Это
придавало ему еще более зловещий вид.
— Я вам не помешал? — прохрипел он.
Я сцепила пальцы и вежливо улыбнулась. Я ему никогда не нравилась. Это не
было секретом. Они с бабушкой презирали друг друга, а с моей матерью у них в
лучшем случае были натянутые отношения, поскольку она никогда не поощряла его
ухаживания. Отец Гидеона возненавидел бы меня просто из принципа, потому что я
была Вон, но тот факт, что я заполучила его сына, только усугублял ситуацию.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Гидеон, его голос был жестким и резким.
— Не задавай мне вопросов, мальчик, — прошипел старший мужчина. —
Почему я должен был узнать из новостей об убийстве, произошедшем в клубе, который наша организация, мать ее, защищает?
— Этим занимаются.
— Дело не в этом, — сказал его отец. — То, что ты сидишь за моим столом, не
делает тебя королем. Сделка была…
— Сделка заключалась в том, чтобы сохранить тебе жизнь, старик, — рявкнул
Гидеон. — Возьми бразды правления в свои руки. Держи уровень стресса ниже. Это
значит не звонить по каждому пустяку. Все уже улажено.
— Я буду об этом судить, — прорычал его отец.
— Что ты вообще здесь делаешь? — повторил Гидеон. — «Камео» закрыт.
Старший Кейн посмотрел на своего сына, потом на меня.
— Судя по всему, то же самое, что и ты, — сказал он. — Просто я выбираю
шлюх более тщательно.
Я почувствовала движение позади себя, прежде чем шок от этих слов успел
пройти, и повернулся к нему.
— Не надо, — зашипела я, отталкиваясь от него. — Гидеон, он того не стоит.
Я смотрела на то же самое лицо, которое обычно видела после каждой их ссоры.
Гнев, возмущение и боль. Абсолютная ненависть, живущая в нем сейчас, была новым
явлением.
— Гидеон! — сказала я, прижимаясь к нему всем телом, чтобы защитить старое
презренное дерьмо, которое этого не заслуживало.
— Послушай свою маленькую чертовку, мальчик, — сказал противный, дребезжащий голос позади меня. — Тебе не нужен мой кусок. Иди и трахни свою
шлюшку, раз уж ты, очевидно, слишком слаб, чтобы от нее уйти.
Я развернулась и захлопнула дверь перед его отвратительным лицом.
— Мы закрыты! — прокричала я сквозь зубы.
— Уберите его отсюда на хрен, — прорычал Гидеон водителю.
— И навсегда, — добавила я, размахивая руками, пока машина отъезжала. — Я
знаю, что это не может быть навсегда, — сказала я, понизив голос, — но, черт возьми, я бы хотела, чтобы это было так.
— Этот человек должен умереть, — прорычал он себе под нос.
Я остановилась и подняла на него глаза.
— Гидеон.
— Если бы ты не остановила меня, я бы вытащил его поганую задницу из
машины и выстрелил ему в голову.
Жужжание от моих пальцев переместилось вверх по конечностям.
— Он твой отец, — сказала я, переведя его остекленевший взгляд на меня. — То
есть да, он ужасен. Он божественно ужасен. Но он все равно…
— Ты даже не представляешь, Чарли, — сказал он, его челюсть сжалась, а слова
стали жесткими. — Оставь это.
Это была не просьба. Я это видела. А еще это был не Гидеон, который смотрел
на меня. Это был мистер гребаный Кейн.
Глава 8
Гидеон
Нет, она понятия не имела, на что способен мой отец. Ни капельки.
Я сделал глубокий вдох через нос, глубоко запрятал это дерьмо — как всегда, когда дело касалось моего старика, — и снова встретился с ней взглядом.
— Ты сказала что-то о кренделе?
Широко раскрытые голубые глаза выражали недоверие.
— Ты что, издеваешься надо мной?
— Я сказал оставить все как есть, Чарли.
— Нет, ты приказал мне это сделать, — сказала она, скривив губы на этом
слове.
— Чар…
— Я не одна из твоих головорезов, — прошипела она низким голосом, в ее
глазах блестели гневные слезы. — Ты не можешь мне приказывать; мне все равно, кто
ты.
Моя кровь закипела.
— Ты забываешь…
— Нет, ты забываешь, что ты не он.
Это было как удар под дых. Я ненавидел то, что она знала меня достаточно
хорошо, чтобы нажать на эту кнопку. Я не мог ей этого позволить.
— Я прекрасно знаю, кто я, — сказал я, сохраняя ровный тон, хотя ярость
бурлила в моих венах, как лесной пожар. — Тот, кто готов сделать все, что
потребуется. Тот, кого ты больше не знаешь.
Все ее лицо дернулось, как будто я дал ей пощечину.
— И кто в этом виноват? — прошептала она.
Я сохранял твердое и нечитаемое выражение лица — это практический навык.
Чарли кивнула, и я увидел, как из нее уходят частички борьбы, и просачивается
старая боль. Она пыталась скрыть это, отводя взгляд и уставившись в случайную точку
за моей спиной, но я знал, что она делает.
— Ты все еще отказываешься дать мне достойное объяснение, — сказала она с
покорным видом. Ее глаза снова встретились с моими, ее собственная версия
остекленевшего щита твердо стояла на месте. — Ты можешь трахнуть меня, но не
можешь быть со мной честным? — пожала она плечами.
— Для этого у меня есть шлюхи.
Я стиснул челюсти так сильно, что стало больно, пока она уходила.
Я досчитал до десяти, а затем последовал за ней. Отчасти из чувства долга, отчасти чтобы позлить ее, но также — я должен был. Она была первой, о ком я
подумал, когда вернулся в город, и будь я проклят, если моя задница не приземлилась
в «Камео» часом позже. Это было опасно, эта потребность в ней. В моем деле
отвлечение было смертельно опасно.
Я хотел оградить ее от всего этого. Последнюю неделю я избегал ее не из-за
здоровья, а потому что работал на износ. Я не только летал в Мексику, чтобы
заключить сделку по продаже оружия, которая едва не сорвалась (в буквальном
смысле), но и до этого день и ночь вместе со своими ребятами пытался выяснить, кто
виновен в убийстве Джейд. Может, сейчас я и сижу в большом офисе, но я был не
против снова испачкать руки. В конце концов, отец не просто вручил мне ключи от
королевства. Я заработал их тяжелым путем, кровью, потом и слезами, включая мой
первый успех в ту ночь, когда я прогнал Чарли, доказав тем самым свою преданность
семье и организации. С тех пор я не оглядывался назад.
По крайней мере, до тех пор, пока она не вернулась в «Камео».
Мы подождали в очереди, и я купил нам обоим по кренделю и кока-коле.
— Спасибо, — пробормотала она, ее лицо было пустым.