серебристый принт, занимавший большую часть одной стены, не…
Я была не у Гидеона.
Мой взгляд остановился на антикварном комоде, стоящем в другом конце
комнаты, на единственном лучике света, пробивавшемся из ночника в моей ванной.
Реальность набросилась на меня, как разъяренный бык, и я со стоном перевернулась и
села. Я не собиралась засыпать. Я просто плюхнулась на кровать, чтобы поразмыслить
о том, что моя жизнь — сплошное надувательство, а сейчас было… Я повернула шею, чтобы посмотреть на часы на тумбочке — два пятнадцать.
Я выпустила волосы из хвоста, в который их засунула, пока они были мокрыми, и распустила их, глубоко дыша и давая себе волю. Каковы были шансы, что он все еще
там? Сейчас я бы не стала рисковать.
Моя дверь была слегка приоткрыта, и это говорило об одном из двух. Он либо
проверял меня, либо зашел, чтобы убить меня, но решил этого не делать. Было
страшно подумать, насколько возможен любой из этих сценариев.
Я нашла его сидящим в моем любимом кресле, его взгляд был устремлен в окно
на ночное небо. На звук моих шагов он посмотрел в мою сторону, а затем снова в окно.
Мой желудок сжался.
— Ты не ушел, — прошептала я.
— Нет.
Я медленно вдохнула.
— Я все еще собираюсь уехать. — Он кивнул, и я переместилась к нему и
опустилась на колени у его ног. — Мне жаль, Гидеон.
Его глаза встретились с моими.
— Мне тоже.
Я провела руками по его мускулистым ногам, ладони скользнули вверх по
бедрам. Я чувствовала жар его кожи сквозь джинсы. Его глаза закрылись, как будто
простое прикосновение позволило ему наконец расслабиться. Даже уснуть.
— Ты в порядке? — спросила я.
Его губы тронула крошечная ухмылка, а глаза по-прежнему были закрыты.
— А ты? — Он медленно открыл глаза, когда я не ответила, и позволил своему
взгляду остановиться на мне. — Я бы хотел исправить то, что он сделал, — мягко
сказал он. — Вернуть их тебе.
Я кивнула и опустила взгляд на свои руки, лежащие на нем.
— Я знаю.
— Он не был родителем, Чарли, он был тираном, — сказал он, его голос был
хриплым. Эмоциональным. — Я не мой отец. — Наклонившись вперед, он приподнял
мой подбородок так, что мы оказались почти нос к носу. — Я никогда не буду таким, как он.
Я глубоко заглянула в глаза, которые снова полюбила, несмотря на себя.
— Я верю тебе, — вздохнула я. — Но Гидеон…
— Я люблю тебя.
Мой рот открылся, и все слова, мысли и мир улетучились. Он не моргнул. Не
дрогнул. Только звук дыхания стоял между нами, а мое сердце учащенно билось в
ушах.
Мы не могли.
— Не надо, — задыхалась я. — Не делай этого. Я не передумаю.
— Я и не прошу тебя об этом, — сказал он, проводя пальцем по моей челюсти.
Его глаза опустились к моему рту. — Но я сидел здесь и думал последние пару часов.
Мое сердце резко упало.
— О чем?
— О том, чтобы пойти с тобой.
Бум.
— Что?
— Ты меня слышала.
— Ты пьян?
Его глаза снова встретились с моими.
— Я серьезно.
— Ты бредишь, — сказала я, и у меня перехватило дыхание, когда его
блуждающий палец провел по моей нижней губе. — Ты думаешь, я не могу уйти?
Гидеон, твоя семья будет тебя преследовать.
— Теперь ты моя семья, Чарли, — сказал он. — Ты и ребенок.
Он действительно так сказал?
— Если бы я знал, что он сделал, — продолжал он, ожесточаясь, — я бы убил
его миллион раз. Так что, если ты хочешь оставить все это позади, я заберу тебя
отсюда, как должен был сделать десять лет назад, и защищу вас обоих своей жизнью.
Глаза, в которые я смотрела, принадлежали не Гидеону Кейну —
безжалостному, хладнокровному мафиози. Они принадлежали молодому человеку, в
которого я влюбилась много лет назад. Тому, с кем я хотела сбежать и провести
вечность. Тому, кто только что сказал мне…
— Ты не можешь, — прошептала я, качая головой. — Это прекрасная мечта, но
не реальность.
— Тогда поверь мне, — умоляюще прошептал он, взяв мою голову в свои руки, и мои волосы рассыпались по его пальцам. Он притянул мое лицо к себе и прижался
лбом к моему. — Я с тобой, где бы ты ни захотела быть, Чарли. Я знаю, что мы не
совсем обычная пара, но мы… мы идеально подходим друг другу. Черт, мы всегда
были идеальны вместе, и я не хочу никого другого. И никогда не захочу.
— Ты серьезно?
— Очень. И я знаю, что ты не нуждаешься во мне для этого. Ты можешь
сделать все сама, но позволь мне быть с тобой. Здесь или на другом конце штата, страны, гребаного мира. Мне все равно. Просто…
— Гидеон.
— Пожалуйста, — сказал он, его глаза впились в мои, звук нашего неровного
дыхания заполнил мои уши. — Ты доверяешь мне?
Это было непросто.
Доверяла ли я ему?
Полностью?
Нет.
Но…
— Да.
Это слово сорвалось с моих губ, и все его тело расслабилось под моими руками.
Он поцеловал меня в нос, между глаз и в каждую щеку, когда мои глаза закрылись, и я
почувствовала, как давно забытое тепло заполнило мое сердце. Его губы
переместились на линию моей челюсти, а я запустила руки в его волосы.
— Хорошо, — вздохнул он, проведя губами по пульсу в моем горле. — Потому
что есть еще кое-что.
— Что именно? — пробормотала я, откинув голову набок.
— Я клянусь тебе, здесь и сейчас, что никогда, никогда не причиню тебе боль.
— Каждое слово он сопровождал поцелуем моей плоти с открытым ртом. — Я всегда
буду защищать тебя. — Его язык провел по моей челюсти. — И я не успокоюсь, пока
не похороню ублюдка, который тебя терроризирует. — Он поднял глаза и встретился
со мной взглядом, его взгляд был искренним. — Клянусь своей жизнью, детка.
— Гидеон…
Он прижал палец к моим губам.
— Просто скажи, что доверяешь мне.
Наши взгляды задержались на несколько долгих ударов сердца. Наконец я
кивнула.
Вкус тепла и бурбона заполнил все мои чувства, когда наши рты встретились, и
мы глубоко погрузились друг в друга. Все остальное отступило. Убийства, отцы и все
ужасное улетучилось, как мелкий порошок на ветру. Я знала, что все это вернется, и
мне предстояло принять важные решения, но в ту секунду мне нужно было это. Мне
нужен был он.
Я люблю тебя.
Господи, он сказал это.
Когда я впервые за десять лет услышала эти слова, у меня голова пошла кругом, они плыли вокруг нас, отражаясь от стен и заставляя мою кожу трепетать. Его голос
снова и снова звучал в моей голове, а тонкий вопрос в глубине темных глаз прожигал
меня насквозь.
Я люблю тебя.
Я обхватила его за шею и притянула к себе, не в силах подойти достаточно
близко, чтобы удовлетворить свою потребность прикоснуться к нему. От его ответного
рыка в мой рот моя кожа загорелась. Потянув меня к себе на колени, он запустил руки
под футболку, сжал мою кожу, скользнул в джинсы и прижал меня к себе.
Да.
Я тихо застонала в его губы, двигаясь навстречу твердому члену, напряженному
в его брюках. Он потянул меня за волосы, распуская их и зарываясь лицом в мою шею, оставляя горячие, влажные поцелуи по пути вниз.
— Рубашка, — вздохнул он.
Я подняла руки, и он сдернул ее, отбросив в сторону, пока лакомился моей
грудью.
Черт.
— О, Боже, да, — пробормотала я, откинув голову назад, пока он сосал один
сосок, потом другой, а я двигалась на нем, имитируя трах, и запуталась пальцами в его
волосах.
Одним движением он оказался на ногах, неся меня на руках, моя задница в его
руках, мои ноги обхватили его талию.
— Скажи мне, — произнес он, его голос звучал жестко от желания, когда он
шел к спальне.
— Я хочу тебя, — сказала я, сильно сжимая бедра.
— Блядь, — прорычал он, останавливаясь и толкая нас к двери, сильно толкаясь
между моих ног и перехватывая дыхание, когда белая горячка наслаждения
вырывалась из моего ядра. Я подняла ноги выше, когда он прижался ко мне. — Что
еще?
— Я хочу, чтобы ты был в моей постели, — вздохнула я.