— О да, трудился, не покладая своей, хи-хи, «пыточной» техники всю ночь, даже на нас времени мало осталось. Хотя Юто не был бы Юто, если бы не уснул, пока не одарил нас всех своим вниманием… — Дополнила, внося ясность, Лиз, формируя и оправляя на своём шикарном теле одежду, что наверняка смотрелось со стороны крайне эротично.
— Говори за себя, чашка. Между прочим, у меня там, в комитете, полный аншлаг сейчас… Прилетела вечером в Японию, ожидая чудесную ночь, а тут всего один раз и… — Самую малость шутливо-обиженно начинает Айя, прежде чем умолкнуть от ощущения сильной ладони на своей макушке, треплющей волосы её любимым жестом.
— У нас ещё будет время, прежде чем закончатся отпуска. Успеем ещё. Да и Амакава мы, или нет? Сдали бы вы на время свою деятельность заместителям, и мы могли бы все вместе побыть хоть полгода… мда, а может и не могли бы, с тем, что в мире происходит… ну да это не важно. — Юто, прикинув что-то в уме.
Повисла не сильно напрягающая тишина, в течении которой почти все просто получали удовольствие от физической близости, кратко делясь своими последними новостями по открытому каналу телепатическому каналу, чтобы не тревожить сон спящей аякаши льда. Ю, услышав новости Ку-тян, не выдержала и издала смешок, а все остальные улыбнулись. Сама же Куэс слегка горестно вздохнула, так как ей эти события уже в печёнках сидят, и закончив примеряться к созданию полога над Кофую, быстренько соорудила барьер, тормозящий теплообмен и глушащий звуки, после чего в два счёта сделала бытовой обогрев: стационарный комнатный был отключен как раз из-за Кофую, и просить Ю было как-то лень.
— Так-то лучше. — Покосилась на Юки-онну-Амакава первая жена Юто, после чего невпопад произнесла, ни к кому не обращаясь. — Эх, вот бы её вылечить от этой циклической забывчивости…
— Это не болезнь, чтобы её лечить, человек. — Замечает голос, раздавшийся откуда-то из груды подушек.
Юто с усилением с помощью Чи прижимает к себе и контролирует отсутствие активации боевых заклинаний Куэс, заново привыкшей в непонятной ситуации сначала действовать, а думать в процессе — давно оконченное и усвоенное обучение на ударного мага даёт о себе знать. Момент, и младшая Джингуджи, не заметившая присутствие в комнате кицунэ, полностью скрытой в магическом плане из-за осколка тьмы, чуть расслабляется, выходя из боевого режима.
— А ты что тут забыла, лиса? Ты же, если мне не изменяет память, заявила, что тебе наскучили… подобные коллективные ночи с моим мужем? — Неосознанно сбиваясь на деловой тон, спрашивает Куэс в ещё одной своей привычке, из-за которой непонятная ситуация, всё же не требующая агрессии, встречается с аристократичной заносчивостью и манерами, достойными её воспитания.
Из-за подушки показался, словно перископ подводной лодки, небольшой и очень пушистый лисий хвост золотистого, переходящего в рыжий, цвета с белым концом. Вернее несколько хвостов. Затем появились лисьи уши, и тут же спрятались — Тама почему-то не любила показывать эту часть своей трансформы, в отличие от хвостов. Ещё пару мгновений, за которые с небольшим деловитым фырканьем была одержана сложная, но абсолютно безоговорочная победа в неравной схватке с довольно большими по сравнению с ней подушками, и на свет выползает десятилетняя, ужасно милая в своей хитрой псевдо-стеснительности, девочка. Вот только абсолютно голая, что у гипотетического неподготовленного к подобному виду постороннего обычного человека (не демона, или мага, ощущающих суть) явно обязано было бы вызвать неправильные ассоциации с педофильскими склонностями у Юто, в данный момент слегка виновато глядящего на свою жену, и словно бы пытающегося выразить без слов пантомиму под названием «Я понятия не имею, кто она такая, и что тут делает, но правда ведь, она милашка? Давай не будем её прямо сейчас убивать».
Тамамо-но-Маэ сонно зевнула и по-детски протёрла глаза, лишь подтверждая создаваемое о себе мнение у гипотетического стороннего наблюдателя, после чего ненадолго сосредоточившись, перешла в свою обворожительную взрослую форму, в которой и провела эту ночь, превратившись в ребёнка уже только под конец, для сна. Откуда-то перемещённая трансгрессивным заклинанием одежда в виде пёстрого праздничного кимоно, чем-то слегка напоминающего китайские наряды, мгновенно оказалась надетой, игнорируя все якобы сопутствующие сложности облачения в неё даже по строгим правилам, выдавая многовековой опыт быстрого одевания… и своевременного, ещё более быстрого раздевания подобного плана одеяний. Несколько новых телодвижений, и раскрытый веер-«сэнсу» скрывает нереальное в своей идеальности взрослое лицо, оставляя лишь ужасно хитрый прищур голубых глаз.