Все, кроме одного. Где-то там, в окружённой суровыми и неспокойными морскими стражами-волнами, стране из островов, от берегов которых день каждый, будь благословенен, берёт незримое начало свой яркий лик небесного светила, в стране не многими пускай богатой, но всё же уникальными красотами порою, что греют душу лучше и теплей нежель апрельская прохладная погода… в стране, где там не далеко, но и не близко от белогривых пенных горных рек, полей, вершин заснеженных священных гордых гор, источников, дарующих блаженную истому разуму, душе, иль телу, и уж совсем вблизи лужаек отмечающих ханами, созревшей вишни цвета, несущего всего в году неделю лишь раз алеющий дозор, с озорным слившись с ветром, что кружит лепестки в неповторимом танце, стоял, стоит но более стоять не будет, избранник бывший Света, что суть меняет мира сам и миру дозволяет суть свою менять. Стоит, в печали видит лик, прекраснее которого на этом свете, в его нескромной красоте, зеркальное имеет лишь только отраженье той, что радостно сейчас неслась на светлых крыльях солнечного блика, пренебрегая шага недостойною землёю.
— Хару… Маса… ки… — В покорном удивленьи раздался во дворе неслышим людям ветра вой.
И горечь мёда, янтарных светлый локон перелив, стелящихся по ветру прошенным виденьем, вовсе не тень среди алеющих листков бросала — она сама была ей, Тенью… в ином, несправедливом мире.
— Амакава-семпай, Кузаки-семпай! Хейя! — Разрушив тишину, во предвкушении бросаясь на спину мальцу знакомому, темноволосому да Светом удалому, кричит о недостойное других виденье.
* * *
— Хару-чан! — Ринко Кузаки.
— Нет, ну ты только послушай, Кузаки-семпай! Мой брат Тайзо полностью проигнорировал свою кавайную младшую сестру и пошёл в школу раньше меня, сам, лишь бы со мной вместе не идти! — Хару.
Хару? Кто… откуда я её знаю? Как же больно это ощущение узнавания… словно кто-то вдавливает в голову раскалённую спицу, и от этой боли не закрыться!
— И когда я его обнимаю со спины вот так, как сейчас тебя, Амакава-семпай, то он ужасно злится! Ну это же надо! — Продолжает сокрушаться девушка в форме старшей школы Такамии с регламентированным бантом на шее, чей цвет выдавал её принадлежность к первому году обучения, то есть, новенькая, только поступившая… полностью игнорируя наличие этого самого Тайзо, её брата, рядом с собравшейся компанией.
Юто, сила стала уходить утроенным темпом! У тебя есть минута!
Собраться. Непонятно откуда взявшиеся эмоции в сторону. Большое поисковое, среднее диагностическое…
Выполнено.
Нет. Тайзо… Масаки? (У этой девочки такая же фамилия, как и у Безликого из «моей» временной реальности? Хм)… нет, здешний Тайзо Масаки аватаром Тьмы не был. Даже носителем тёмного осколка не был… среди присутствующих, только скрывшаяся в кроне ближайшего дерева… ха-ха, слегка помолодевшая, или скорее сказать, ещё не полностью выросшая Химари имела все предпосылки стать такой же, как Тамамо с моего мира. Ох-хо-хо, а ведь даже Си-тян тут, правда в совсем уж лоли-форме и с незнакомой аурой, отчего я её ранее и не узнал. Скрывает ауру, но так примитивно, что… не важно.