Собравшись, умывшись и отведав по-быстрому простую, но сытную стряпню местного повара, мейстер вышел из основного здания усадьбы, с целью без лишней помпы и парада проверить подчинённых воинов, выслушать доклады обер-лейтенантов и проведать единственного на это небольшое поместье гауптмана, который был пусть и не приятелем, но хорошим знакомым. Времени до предстоящего собрания было ещё предостаточно.
Внутренний двор встретил мужчину как всегда педантичной обстановкой: ни единого опавшего листа, несмотря на начинающийся сезон дождей; невысокие, аккуратно остриженные до состояния плоской «стены» живые насаждения, недавно обновлённая к приезду высокого начальства побелка кирпичных и бутовых стен. На дворе стояла ясная солнечная погода — небесное светило спешило отдать последнее нерастраченное за прошлый сезон тепло, лишь только ветер сменил направление на южное и резкими порывами стал доносить отголоски медленно надвигающейся с севера сырости и холода, а так же характерные для сезона дождей запахи спелых яблок и свежескошенной травы с ближайших полей и садов. Во дворе мейстера поджидал приятный сюрприз.
— Лиза! — лицо мужчины сменило выражение с удивлённого на мечтательно-довольное.
Стоящая у одной из пристроек девушка лет двадцати на вид обернулась на голос и озарилась схожей улыбкой без удивления, сменившейся забавным выражением смущения, стоило ей открыть рот для приветствия, но вспомнив где находится, промолчать.
Короткая серая накидка, такая же как и у мейстера, была не в силах даже со спины полностью скрыть точёную, хрупкую на первый взгляд фигуру девушки, но он отлично знал — это ощущение ошибочно. Сильнейший «меч» и по совместительству красивейшая (по пристрастному мнению мейстера) носительница фамилии Семьи, была какой угодно, но не хрупкой — как телом, так и характером.
Мужчина, не теряя благопристойного вида, но весьма быстрым шагом приблизился и порывисто заключил названную Лизой в страстные объятия: запустил ладонь в волну таких любимых пшенично-золотистых волос, убранных по своему обыкновению в два потрясающих своей пышностью хвоста, достающих по длине ниже пояса; утонул в её восторженных, наполненных ответной влюблённостью глазах цвета лазурного неба в сезон тепла; хотел было, как полагается после длительной разлуки, продегустировать столь манящие в своей мягкости, слегка податливые алые губы…
Нарочито громкое, неестественное покашливание вырвало обоих из плена фантазий и страсти.
— Кхм — кхм! Я погляжу, вы так и не избавились от привычки одаривать простых телохранителей Семьи чрезмерной порцией своего драгоценнейшего… «внимания», мейстер? Позвольте выразить радость от встречи после продолжительного расставания с вами, брат мой по крови и оружию. Лизандра, напомни мне, как долго мы не видели остальных членов главной ветви Семьи? — толкнул небольшую речь невольный свидетель сцены, голосом полным неприкрытого ехидства.
— Ровно год и два месяца… — мечтательно, ещё мысленно находясь в приподнятом настроении отвечает девушка.
— Четыреста двадцать пять дней — раздраженно отвечает одновременно с ней мейстер, затем переглядывается с девушкой и оба снова улыбаются.
— Кхм — кхм!!!
— Да, да, и я приветствую… вас, гэссель, брат мой по крови… — ещё более угрюмо начал отвечать по «этикету» мейстер, сделав после последнего слова очень длинную паузу в секунды эдак четыре — …и по оружию. Вы вольны воспользоваться гостеприимством малой семьи, обитающей в этом нашем поместье. Я вас более не задерживаю, Генрих.