Отрицательно качаю головой и прикладываю палец губам, давая понять, чтобы не шумел. Он коротко кивает и прикрывает дверь. С особой осторожностью снимаю с себя ногу и укрываю любимую одеялом.
— Люблю тебя, родная. — шуршу хриплым голосом, прикасаясь к губам в лёгком поцелуе.
Настя снова коротко стонет и кривится, будто от боли. Каждая мышца и жила в теле натягивается, как гитарная струна. Одно неверное движение и нутро в мясо. Но девушка тут же расслабляется и поворачивается на бок. Забиваю лёгкие воздухом, снова подтягиваю одеяло и иду на кухню.
— Привет, братиш. — бросает Егор, закуривая.
Возможно, никотин и помог бы мне сейчас хоть немного расслабить нервы, но вместо этого я с размаху хуярю кулаком в стену. Из разбитой ранее руки тут же начинает течь кровь. Наблюдаю за алыми каплями несколько секунд, а потом упираюсь лбом в бетон, закрыв глаза, и просто, сука, дышу, переживая этот момент.
— Всё плохо? — сипло толкает брат, кладя ладонь мне на плечо.
— Блядь, сколько ей ещё будет больно? — режу хрипом. И не только о сейчас, но и в общем спрашиваю. Правда, понятия не имею, откуда ему знать ответ на этот вопрос. — Мы, сука, с самого начала отношений из этого дерьма выгрести не можем. То расставание на три недели, потом эта мразота мне башку проломила. Теперь ещё и это… — выбиваю, всё так же не открывая глаз.
Егор сильнее вжимает пальцы в плечо и тянет на себя, вынуждая оторваться от стены.
— Давно вы вместе?
Толкаюсь спиной к стене и скатываюсь вниз, подгибая колени. Пару минут трачу на то, чтобы выровнять слетевшую к чертям дыхалку. Брат падает рядом и молча ждёт.
— Тебе в общем или по дням посчитать? — растягиваюсь в невесёлой усмешке. — Вообще с начала сентября, но, сука, из этого времени больше половины срока порознь были.
— Рано или поздно всё наладится. После всего, что ты пережил, братиш, белая полоса обязательно настанет.
Ничего не ответив на его замечание, сменяю тему, потому что уже заебался от этой одноцветной зебры.
— А что у тебя с твоей девушкой? Настя рассказала, что вчера произошло.
Братишка отводит взгляд и вытягивает ноги, опустив голову.
— Ничего. У нас с ней не настолько серьёзно.
Ухмыляюсь его словам, потому что вижу в брате себя двухгодичной давности, когда так же себе пиздел, что серьёзного ничего.
— Можешь убеждать себя в этом, но идиотом не будь и не упусти свой шанс, братишка. — высекаю, поднимаясь и закуривая сигарету.
Он смотрит на меня с прищуром и сглатывает, снова косясь в сторону.
— Антон сказал, что ты в Настю с первого взгляда втюхался. Это правда? — киваю. — Блядь, не бывает же так.
— Бывает, Егор. С первого взгляда и до последнего вздоха. Один раз и на всю жизнь.
— Хреновина какая-то.
— Я тоже так думал.
К тому моменту, как Тоха очухивается и сползает с дивана, успеваем обсудить с братом почти все важные моменты.
— Я так понимаю, что за руль ты сегодня сесть не в состоянии? — буркаю, глядя на то, как друг хлещет воду прямо из-под крана.
Даже его помятого вида и хмурого взгляда достаточно, чтобы понять, что ему и жить сейчас с трудом удаётся, не то что пол штуки километров ехать.
— Может и вы задержитесь, братиш? — спрашивает Егор.
Отрицательно качаю головой.
— Я хочу забрать Настю домой.
— Тяжело находиться здесь? — рубит он.
— Уже нет. Когда только вернулся, едва сдержался, чтобы не развернуть машину, но теперь порядок.
— Если хочешь, то можем задержаться, Тём. — шелестит моя девочка, появляясь в дверном проёме.
Вскидываю голову и, облегчённо выдохнув, поднимаюсь из-за стола и в считанные мгновения пересекаю разделяющее нас пространство. Обнимаю любимую нежно, но, тем не менее, достаточно крепко.
— Как ты, родная? Что-то болит? — сиплю, цепляя её зелёные глаза.
— Совсем немного. Я не хотела тебя так пугать, Артём.
Кладёт руки мне на щёки и тянется вверх, пока не соприкасаемся губами. Пальцы тут же в волосы запускает. Веду ладонями по её спине, тормозя только на затылке, и жадно целую, прорываясь в её ротовую. С таким остервенением её язык всасываю, что она тихо стонет. Вынуждаю себя тормознуть, чтобы своими действиями не довести до того, что мы снова окажемся в постели.
После сегодняшнего даже касаться её боюсь, но просто, сука, не могу не целовать.
— Люблю тебя, любимый. — улыбается Настя, опускаясь на пол и обнимая, сцепляет руки в замок на пояснице.
Роняет голову мне на плечо и отпускает лёгкую улыбку. Жмусь губами к макушке, забивая лёгкие её запахом. Сука, наверное, годы пройдут, а я, как та самая маньячина, каждый раз буду от этого тащиться.