Артём опускает руку мне на колено, легко сжимая. Перевожу на него рассеянный взгляд, и он коротко смотрит на меня, а потом возвращается к ночной трассе. Лицевые мышцы полностью расслаблены, хотя глаза внимательно и сосредоточенно следят за дорогой.
Мне бы хотелось накрыть его руку своей, но гипс не позволяет этого сделать, поэтому подсовываю пальцы под его ладонь и ощущаю лёгкое давление. На его губах мелькает быстрая улыбка, на которой я зависаю, как в нашу самую первую поездку на машине, когда он вёз меня домой после вечеринки. Чувство такое, что целая вечность прошла с тех пор. Изменились не только наши жизни, но и мы сами.
Тогда он боялся сказать "люблю", хотя его и рвало на части от желания это сделать. Я же боялась даже в глаза ему смотреть, чтобы не захлебнуться своими собственными чувствами. А сейчас мы собираемся пожениться. Обсуждаем покупку дома и говорим о детях.
При последней мысли внутри рождается нездоровая дрожь, заражающая все нервные окончания.
Готова ли я к этому? Артём ведь не о сейчас говорил? Сначала надо учёбу закончить. Да и вообще…
— Что случилось, малыш? — спрашивает Тёма сиплыми интонациями, бросая на меня короткий взгляд.
Я и сама не заметила, как сжала руки в кулаки, а дыхание участилось.
Как ему сказать, чтобы он понял? Если он действительно собирается заводить ребёнка сразу после свадьбы? Но я не готова к этому. И понятия не имею, когда буду готова.
Делаю глубокий вдох, пока воздух не переполняет лёгкие и они не начинают давить на рёбра изнутри, причиняя боль. Выпускаю тонкой струйкой через нос и вскидываю глаза к лицу любимого.
— Тём, когда мы говорили о детях… — закончить не удаётся, потому что я не знаю, как правильно завершить свою мысль, чтобы ему не показалось, что я вдруг съехала.
— Что, Насть? — высекает серьёзно.
Вдох-выдох.
Сглатываю вязкую слюну, накрывая его руку второй ладонью.
— Ты… — вдох-выдох. — Ты хочешь сейчас? Ты готов к этому?
Он гулко выпускает воздух и сбрасывает скорость, стягивая взгляд на меня.
— Нам некуда спешить, родная, но да… Я готов. Я хочу настоящую семью. — закрываю глаза, боясь смотреть на него, потому что не хочу делать ему больно своими словами. — А ты, Настя? Ты ведь не готова к этому?
Несмело веду головой из стороны в сторону, выражая отрицание. Голосовые связки в такие тугие узлы стягиваются, что слова не могут пробиться сквозь них, как ни стараюсь их вытолкнуть.
Мужская рука сжимается в кулак, а в салоне раздаётся скрип от того, что парень с силой давит на кожаную оплётку руля. Но уже через пару секунд он полностью расслабляется, отпустив облегчённый выдох. Перевернув ладонь, переплетает наши пальцы, поглаживая большим пальцем. Это действие ещё сильнее усиливает дежавю нашей первой совместной поездки.
— Любимая, посмотри на меня. — тихо, но уверенно просит Северов. Вынуждаю себя поднять ресницы и тут же сталкиваюсь с бирюзовыми глазами. — Я не тороплю тебя. Спешки реально нет. Просто хочу, чтобы ты знала, что я не просто не против, но и мечтаю об этом. Только сегодня я это понял. Но в любом случае, — делает многозначительную паузу, за которую я успеваю сотню раз умереть и воскреснуть, — мы сыграем свадьбу до конца этого года. — он улыбается без какого-либо напряжения или тревоги. И я растягиваю губы в ответ. — Какую дату ты хочешь?
Задумываюсь на его словами, потому что на самом деле не имею ни малейшего понятия, как много времени мне необходимо, чтобы полностью поправиться. Ладно, синяки. Их в крайнем случае можно спрятать под макияжем, но вот сломанное ребро…
— Не знаю, Тёма. — отбиваю честно.
— Как на счёт тридцать первого декабря? Начнём новый год и новую жизнь, родная. Ммм? Что на это скажешь? — отпускает очередную улыбку.
Сердце с остервенением рёбра пересчитывает, а дыхание с такой силой вырывается из грудной клетки, что шевелит торчащие волосинки на голове Севера.
— То же, что и всегда, Тём. Да! Я всегда буду говорить тебе да.
Он мягко высвобождает кисть из моих ладоней и вытягивает руку, жестом приглашая меня в свои объятия. Без раздумий сдвигаюсь на край сидения и опускаю голову ему на плечо, прижимаясь губами к шее. Когда на его коже выступают мурашки, веду по ним пальцами.
Оба дышим, как после марафона. Это уже третий раз, когда я говорю ему "да", но будто в первый.
— Люблю. — шуршу едва слышно.