Слишком много всего происходит разом, и я просто не знаю, как со всем этим справляться. Сколько ещё сюрпризов нас ждёт, прежде чем мы сможем спокойно жить? Даже знать не хочу.
Качнув головой, не просто изгоняю из неё мысли, но и даю ответ Артёму на предложение отправить маму домой.
— Успокоилась? — с хрипотцой в голосе спрашивает Тёма, а по моему телу ползут мурашки от его тембра.
Подаюсь вверх и прижимаюсь своими губами к его. Просто прикасаюсь, но парня будто током прошибает. Впрочем, это касание продолжения не получает, хотя темнота в его взгляде говорит о том, как сильно он сейчас хочет избавиться от присутствия третьего человека в нашей квартире.
Знаю, что полноценно любовью заниматься мы не должны, но это вовсе не значит, что мы не можем доставлять друг другу удовольствие другими способами. После всего произошедшего во мне поселилась какая-то не находящая логики зависимость в его близости. Этим я словно сама себе каждый раз доказываю, что мы действительно всё ещё живы, а все ужасы остались позади.
— Всё нормально, любимый. — шепчу ему в рот, задевая губы. — Лучше разобраться с этим раз и навсегда. Она уже всё равно здесь, так какой смысл оттягивать?
Он глубоко вдыхает, воруя моё дыхание, и толкается ближе, усиливая объятия.
— Как скажешь, маленькая. Решение принимать тебе. — выбивает, сжимая ладонью мой затылок и прижимаясь губами сначала к кончику носа, а потом и к губам. — Переодевайся и умойся, а я пока развлеку будущую тёщу. — бросает со смешком, поднимаясь на ноги. Подаёт руку, помогая подняться. Едва оказываюсь на ногах, крепко обнимает. — Прости, что не рассказал сразу.
— Теперь уже всё равно поздно, так что… — сама растягиваю рот в улыбке, давая понять, что не злюсь и не обижаюсь.
Артём скидывает одежду и натягивает домашние штаны и футболку. Быстрый поцелуй, и он выходит за дверь, оставляя меня наедине с моими мыслями. Переодеваясь, отметаю все вопросы, вертящиеся в голове.
Ну какой смысл гадать, если можно спросить прямо?
С глухим вдохом вхожу на кухню. Мама пьёт чай, а любимый что-то варганит у плиты. При аромате еды желудок протяжно урчит и сворачивается в клубок.
— Голодная? — бомбит парень, замечая моё присутствие.
— Есть такое. — улыбнувшись, занимаю место напротив матери.
— Минут через двадцать будет готово.
Киваю и перевожу взгляд на маму. Северов ставит передо мной кружку зелёного чая, которую принимаю с благодарностью, но без слов. Я и без того вымотана, а мне сейчас необходимы все мои резервные силы. Вот только мы обе продолжаем хранить молчание.
Я просто не знаю с чего начать тяжёлый разговор, а родительница то и дело опускает глаза на содержимое своей чашки.
С шумом тяну кислород и выталкиваю:
— Ты приехала только чтобы извиниться?
Она тяжело сглатывает и смотрит прямо в лицо.
— Я хотела убедиться, что ты в порядке.
— Жить буду. — бросаю прохладно. — А папа? — толкаю не дающий покоя вопрос, при звуке которого даже Артём оборачивается.
— Мы разводимся. После того дня возле академии мы много спорили, но он так и не захотел смириться с твоим выбором, поэтому я подала на развод.
От её заявления весь воздух со свистом из лёгких вылетает, а голос растворяется в шоковом состоянии. Делаю глоток чая, чтобы хоть немного отвлечься и привести в порядок голову
— А ты смирилась, мама? — толкаю еле слышно.
Она накрывает мою руку ладонью. Впервые за многие годы я чувствую в этом жесте не какой-то расчёт, а именно то, что должно быть в него вложено — поддержку и материнскую любовь.
Устанавливаю зрительный контакт по собственной инициативе.
— Я не просто смирилась, доченька. Я поняла и приняла. Я вижу, что только с Артёмом ты сможешь быть по-настоящему счастлива. Уже тогда я знала, как сильно он тебя любит и на всё готов, чтобы ты сделать тебя счастливой. И я тоже…
В её словах, в её глазах, в её интонациях, в её прикосновениях столько искренности, заботы и раскаяния, что я без сомнений отпускаю все свои обиды. Поднимаясь с места, присаживаюсь перед ней на корточки, опустив голову на колени в то время, как она нежно гладит меня по волосам и то и дело просит прощения.
— Любимая, — шепчет Тёма, кладя ладонь мне плечо, — поднимись. Большая нагрузка на артерию.
Сам тянет меня за локоть, помогая встать. Тут же вжимаюсь спиной в его рельефное тело, стискивая мамину руку.
Поверить не могу, что всё происходит именно так. Любимый мужчина обнимает меня, а мама даёт своё благословение на наш брак. Раньше меня это не особо волновало, но теперь понимаю, что её слова много для меня значат.