Моя девочка словно каменеет в этот момент, но ничего не говорит и не сопротивляется. Скольжу ниже, собирая смазку, и она расслабляется. Снова возвращаюсь к анусу, смачивая её соками. И опять её мышцы натягиваются.
Сильнее давлю ладонью на её лопатки, крепче припечатывая к себе. Сам толкаю её голову себе на плечо и целую макушку.
— Расслабься, маленькая, я не сделаю ничего страшного. Больно не будет.
Вот только мои слова имеют абсолютно противоположный эффект. Она упирается в мою грудную клетку и отталкивает меня от себя. Впрочем, всего на несколько сантиметров, но этого достаточно, чтобы она смогла установить зрительный контакт, зацепив мой отяжелевший от похоти взгляд.
— Ты уже делал… так? У тебя было с другими? — сипит и тут же стягивает глаза к полу.
Даже не стараюсь анализировать ни её поведение, ни странный вопрос. Подбиваю пальцами подбородок и говорю как есть:
— Нет, родная, не было. Ни с кем и никогда. Для меня тоже многое впервые.
— Что именно, Тёма? У тебя же столько девушек было…
Блядь, откуда эта внезапная ревность, которая мелькает в её зрачках? Что за сомнения?
Качнув головой, отгоняю вопросы.
— Знаешь, Настя, чего у меня никогда не было? — она так внимательно вглядывается в мои глаза, будто в них есть ответ. — У меня никогда не было секса по любви. Я никогда не смотрел никому глаза, когда трахал. И уж точно никогда не было поцелуев во время процесса. Я никогда не трахался без гандона. Никогда не говорил "люблю" после. Если ты не хочешь заниматься любовью таким способом или если боишься, то мы не будем этого делать. Я никогда не стану к чему-то принуждать тебя. Всё, чего я хочу, моя идеальная девочка, сделать тебе приятно.
Она закусывает уголок нижней губы, а потом бросается мне на шею, не оставляя между нашими телами ни единого просвета.
Крепче сжимаю в объятиях, гладя всё ещё напряжённую спину.
Сегодня она сделала для меня больше, чем кто-либо за почти двадцать пять лет моей жизни. Она не просто меня хорошо знает, моя любимая прямо из души вытягивает наружу все мои тайные желания. Я же прекрасно помню, с какими мыслями покупал эту ночнушку и чулки. Как хотел довести до победного конца то, что мы начали когда-то на столе.
Эта девочка умудряется исполнять все мои желания, ничего не зная ни об одном из них.
По сути и не осталось ничего, чего мне хотелось бы, кроме мечты назвать её своей женой и надеть на её палец обручальное кольцо. И ещё обзавестись малышом, но нам некуда спешить.
Поток моих розовых соплей прерывает Настя. Она обжигает рваным дыханием шею и шепчет:
— Тогда сделай, любимый.
Глава 46
Так просто любить тебя
— Тогда сделай, любимый. — хриплю ему в ухо, вроде как уверенно, но в душе поселяются какой-то непонятный страх и сомнения.
Готова ли я к этому? К такому виду секса? Я помню, что Артём говорил, что хочет попробовать всё, и я тоже этого хотела, но сейчас отчего-то напрягаюсь.
Любимый будто чувствует моё взвинченное состояние, продолжая просто обнимать, не предпринимая попыток продолжить начатое. И я благодарна ему за это.
— Что тебя пугает, родная? — шепчет мне в волосы, разгоняя своё дыхание вместе с опаляющим жаром. — Нам некуда спешить. Я не стану делать то, что тебе неприятно.
Заталкиваю в лёгкие просто невообразимое количество кислорода и отрываю голову от его плеча. Неуверенно ловлю его спокойный, но всё же возбуждённый взгляд. Хотя, учитывая эрекцию, вжимающуюся мне в живот, удивительного в этом мало. Мы же целый месяц… Нет, даже больше месяца не занимались сексом. Я и сама хотела его каждую секунду, что он был рядом, но даже не касался. Как бы сложно нам обоим не было, мы смогли пройти через это. Через всё. И сейчас я готова стереть все границы, разделяющие нас.
— Будет больно? — пищу, стягивая взгляд на мышцы на его грудине.
Ещё бы Северов позволил мне так просто провалиться под землю от стыда. А именно это я собираюсь сделать, потому что какого-то чёрта я не могу говорить об интимных вещах прямо, пусть и искренне стараюсь это делать. Блядь, мы такое вытворяем, а я даже нормально не могу объяснить ему, чего хочу, а чего нет. Артёму всегда приходится считывать мои желания самому. Я должна хоть что-то сделать, чтобы облегчить ему задачу.
Его руки усиливают нажим, а глаза транслируют спокойствие.
— Не знаю, Насть. — толкает честно, но легче мне не становится. — В конце концов, тут, — спускает руку ниже, проводя пальцами по колечку ануса, — ты ещё целка. Пусть и иначе, но всё же. — тяжело выпускает углекислый газ. — Я понял, малыш. — а вот я ничего не понимаю. — Спешить не станем.