Отпустив обречённый выдох, обрубаю ровно:
— В академку и обратно будем вместе ездить. Там народу куча, и ей ничего не угрожает. На практику тоже буду отвозить и забирать. Не думаю, что этот уёбок явится в полицейский участок. Не настолько он ебанутый.
— Думаешь, — хрипит Арипов, тормозя между рядами. Останавливаюсь следом за ним и оборачиваюсь, — что он не отступится? После всего вернётся, чтобы закончить начатое?
Сжимаю челюсти до зубного скрежета, а костяшки на кулаках белеют, сдавливая ручку тележки. Уверенно киваю, потому что не просто думаю, а уверен, что эта мразота от нас не отстанет. Судя по Настиному рассказу, он наполовину безумен. Он же, блядь, похитил её посреди белого дня прямо возле дома.
— Твой батя ничего не говорил? — выталкиваю сквозь зубы.
— По всей России ищут. Его фото по всем новостям мелькает. Отец следит за тем, чтобы эта информация не утратила актуальность. Но, блядь, ни единой зацепки. Все поступающие звонки по ориентировкам оказались лажей. Есть мнение, что он свалил из страны.
— Нет, Тоха. Этот уёбок не уезжал. Я уверен, что он где-то рядом.
Если бы я только знал, насколько он близко…
Выйдя на улицу, Антон закуривает, а я снова зубы жму, чтобы не стрельнуть у него сигарету. Замечая мою ломку, он молча протягивает пачку, но я отворачиваюсь, давая понять, что могу держать себя в руках.
— Север, мне вот интересно… — рассекает, растягивая губы в улыбке и выпуская в пространство серый дым. — Настюха всегда такой тихой скромницей была. Блядь, как она от тебя на той вечеринке шарахалась, просто пиздец. А в постели она тоже сама добродетель?
Упираюсь в него озверевшими глазами, всем своим видом показывая, что я до сих пор могу быть тем животным, о котором он говорил и которого определённо стоит бояться.
— Блядь, Арипов, ты совсем ебанулся у меня такое спрашивать? Откуда вообще такой интерес к тому, что происходит в нашей постели? Ты реально думаешь, что я стану тебе рассказывать об этом? — шиплю, надвигаясь на него.
— Раньше рассказывал. — бросает лениво.
— Блядь, Тоха, твою мать! — рявкаю, откровенно начиная закипать. Если он сейчас не заткнётся, то будет взрыв. — Я говорил об одноразках, а не о своей будущей жене! Ты, сука, думай, что и ком спрашиваешь, иначе я тебе мозги вставлю на место с помощью кулаков.
Судя по его виноватому и перешуганному виду, до него, наконец, допёрло.
— Всё, Тёмыч, успокойся. Я перегнул. Прости. — выставляет вперёд ладони, а потом разводит их в стороны. — Просто ты окончательно выпал. Тебя никуда не вытащишь. Мне вообще-то не хватает друга. Понимаю, что после всего у тебя есть причины, но ты бы хоть звонил чаще или в гости звал. Да и сам бы мог приезжать хоть иногда. Мама спрашивала о тебе. Да и с сестрёнкой хочет познакомиться. Эта девчонка всех покорила. Даже отец ей восхищается.
Делаю несколько глубоких шумных вдохов-выдохов, беря себя в руки. Последних выдох выпускаю уже спокойно.
— Соррян, брат. Реально не до этого было. У нас только начало всё налаживаться. Кстати, может, твои предки тоже сегодня придут? Настя будет рада с ними познакомиться.
Блядь, ну что я за дебил, раз сразу не подумал их пригласить? Сергей Глебович шесть лет назад помог мне встать на ноги, а Екатерина Владимировна дала материнскую заботу, которой у меня никогда не было, а я даже не вспомнил о них.
— Отличный план, сейчас наберу папу. Уверен, что он будет счастлив. — бомбит, вытягивая из кармана мобилу.
— Тох, я сам позвоню. К конце концов за мной косяк.
Быстро набираю номер и приглашаю Ариповых старших.
— Удивлён, что ты решил нас позвать в последний момент. — бурчит Тохин батя, но я то знаю, что несмотря на внешнюю оболочку, он обычный человек и относится ко мне как к родному сыну.
Пока я жил у них, он даже различий между мной и Антоном не делал.
— Извините, что так вышло. Всех звала Настя, а я даже не подумал о вас. — признаю виновато, снижая голос. — Но я буду очень рад, если вы с женой сможете приехать. К тому же я хочу, наконец, познакомить вас со своей будущей женой.
Блядь, я реально чувствую себя дебилом, как правильно подметил Тоха, потому что стоит подумать о том, что я скоро женюсь на своей идеальной девочке, лыба сама от уха до уха по роже расползается. Отлично же понимаю, что пара штампов на бумажках ничего не изменят, но меня как нарика от этой мысли штырит.
Только сейчас понимаю, что я действительно вырос. И не только по годам, но и сам над собой. Я думал, что стал достаточно взрослым, когда научился самостоятельно жить и не давать себя в обиду, но сейчас осознаю, что это была незрелость, детская гордость, а теперь…