— Спасибо, братишки. — хриплю тихо, закидывая лапы им на плечи.
— Ого, Север покраснел! — ржёт Тоха.
— На себя посмотри. — отбиваю, тоже начиная ржать. — Долго репетировали?
— Достаточно.
К тому моменту, как выхожу с балкона, от смеха болит и живот, и рёбра, но счастливее меня сегодня нет на свете человека.
Высматриваю свою новоиспечённую жену, но нигде не замечаю.
Возможно, всё ещё с отцом, поэтому позволяю себе расслабиться и принимаю бокал шампанского, которое мне вручает Сергей Глебович. Пока слушаю тост, замечаю в конце зала тестя, который тоже выпивает из своего бокала. Когда спустя ещё минут десять Настя так и не появляется, понимаю, что что-то не так и двигаю в сторону её отца.
— Где Настя? — долблю ещё на подходе.
Он удивлённо вскидывает бровь и говорит:
— Думал, что она уже здесь. У неё зазвонил телефон, и она куда-то ушла.
Вроде башкой и соображаю, что причин для паники нет, но вот только получасовое отсутствие виновницы торжества нихерово так напрягает.
После расспросов других гостей понимаю, что в зал она не возвращалась, поэтому, коротко маякнув друзьям, начинаем разыскивать мою девочку по всей территории здания.
Мотор гремит до дрожи, потому что у меня случается грёбанное дежавю. Распахиваю одну дверь за другой, и похуй, что это служебные помещения. Я должен найти свою жену.
После очередного толчка замираю без движения. Ни пошевелиться, ни сказать, ни вдохнуть не могу, видя перепуганную до чёртиков жену. Вот только она, блядь, не одна.
Какого хрена?
— Тёма. — начинает полушёпотом, делая шаг в мою сторону, но я прибиваю её к месту озверелым взглядом. — Я объясню.
— Я сама объясню. — толкает брюнетка, оборачиваясь всем телом.
Я, сука, даже не дышу, когда вижу её лицо и встречаюсь со взглядом карих глаз.
— Привет, Артём.
— Мама. — выдыхаю ошарашено.
— Не злись на свою жену. Она этого не заслужила.
Снова бросаю взгляд на свою девочку. Она нервно теребит ткань платья трясущимися пальцами и без конца грызёт губы. Перевожу дыхание. Прикрываю веки и потираю переносицу, переваривая эту ситуацию.
Если это её ответ на то, что с моей подачи на нашей свадьбе присутствует её отец, то я просто выпаду в осадок, потому что я сам предпринимал попытки разыскать мать, но даже связи и возможности Сергея Глебовича не помогли мне это сделать.
— Артём, мне очень жаль, что я тогда ушла, оставив тебя и Егора с Костей. Но я просто не могла больше выносить побоев. Я понимала, что ещё немного, и он просто убьёт меня. Если бы я только знала, что он начнёт избивать вас с Егором, то ни за чтобы на свете не оставила вас с ним. Мне очень-очень жаль, сынок, что я оказалась такой слабой. — безмолвные слёзы переходят в тихие всхлипы. Моя любимая тоже беззвучно плачет, стоя за её спиной. А я всё ещё не способен даже дышать нормально, поэтому, замерев на месте, продолжаю слушать исповедь женщины, которая превратила мою жизнь в Ад. — Когда я ушла, то не могла взять вас собой, потому что у меня ничего не было. Я скиталась по съёмным комнатам, подрабатывала где-то уборщицей, а где-то дворником, чтобы выжить. Только через несколько лет моя жизнь начала налаживаться, и я встретила мужчину, который принял меня. Как только я встала на ноги и смогла решиться приехать к тебе… Если бы я только знала, Артём, что натворила своим побегом, то забрала бы вас с собой. Прости меня, сыночек. — рыдает, протягивая ко мне руки.
Я тупо цепенею, не в силах даже пальцем двинуть. Кажется, что и сердце остановилось, а дыхание замерло.
— Тёма, пожалуйста. — просит моя жена, цепляя мою руку своими ледяными пальцами. — Выслушай её, и ты всё поймёшь.
— Я уже понял. — выдавливаю, тяжело сглотнув. Быстро прижимаюсь губами к виску и шагаю к матери. Без промедления сгребаю её в охапку, сам едва сдерживаясь, чтобы не распустить сопли. — Почему ты не звонила, мама? — хриплю едва слышно. — Почему не писала?
Она поднимает голову и уверенно выбивает:
— Я звонила. Каждую неделю. Но Костя всегда брал трубку и говорил, что мои сыновья не желают меня больше знать. — сука! Теперь мне ясно, почему папаша запрещал нам отвечать на звонки. Ебаная мразота. — И я писала. Регулярно. Я понимала, что не дождусь ответа, но в каждом письме я говорила, что всё равно люблю вас. Мне так жаль… Если бы я могла хоть что-то изменить… Что-то сделать, чтобы ты смог простить…
— Я прощаю, мам. — обрубаю искренне.
Это решение было принято ещё задолго до этого момента. Я простил её ещё в ту ночь, когда мы возвращались с Настей в Питер, ведь иначе не было бы сегодняшнего дня.