Выбрать главу

— Артём, что ты делаешь? — шипит, сжимая пальцами пластик стиральной машины. — Там же кровь… Не надо… Тёма… — разрывает грудную клетку стоном, когда пробиваюсь языком внутрь.

Не смотря на то, что мой член побывал внутри неё меньше получаса назад, стенки всё равно плотно сжимаются вокруг влажной плоти моего языка. Трахаю её так, потому что сейчас даже пальцы всовывать боюсь.

Можно ли так возбудиться, если ей больно? Когда только целку сбил и кровь всё не останавливается?

Утешаю себя тем, что даю ей максимум того, что сейчас могу позволить нам обоим. Посасываю клитор, ныряю внутрь. Закидываю её ноги себе на плечи и прорываюсь глубже, чем раньше.

— Тёма…Мммм… Тёма… Да… Да… Так хорошо, любимый… Мммм… — шелестит моя девочка, когда до самого основания языком вбиваюсь и пальцами жемчужину оттягиваю.

Моя маленькая уже не сидит, а висит между мной и стиральной машиной. Член разрывается от напряжения, но я торможу все свои нездоровые порывы, чтобы не сделать хуже, но при этом доставить любимой удовольствие.

— Ты в норме, малыш? — выбиваю хрипло, не прекращая размашистые мазки по её коже, поднимаю глаза на её лицо.

Она с трудом разлепляет веки и смотрит на меня. Замираем, сцепившись взглядами. Перед глазами сразу всплывает картина, как она так же стояла передо мной на коленях, доставляя удовольствие.

Настя тяжело сглатывает, делает глубокий вдох и выдыхает:

— Дааа… Но не так хочу, любимый. Как до этого. Чтобы ты внутри был… Твой… — задыхается, не договорив, когда кусаю клитор и осторожно толкаюсь пальцами внутрь. — Мммм… Тёма… Тёмочка… Не так… Хочу… Член твой… Хочу… Тёма…

Блядь, это полный пиздец. Вышеупомянутый орган уже настолько перекачанный кровью, что сейчас разорвётся на хрен, если не окажется во влагалище моей любимой девочки. Дожимаю в себе все желания и грязные мысли и довожу дело до конца, чувствуя, как горячие стенки разбиваются пульсацией и сжимают мой язык. Девушка рычит и сжимает в кулаках мои волосы, крепче вдавливая голову между ног. Стону вместе с ней и собираю языком последние капли. Убеждаюсь, что кровотечения больше нет и на покачивающихся ногах поднимаюсь вверх, крепко прижимая к себе любимую. Вся её кожа покрыта мурашками и каплями пота. Тело слегка подрагивает в последних конвульсиях оргазма. Дыхание рваное и сбивчивое. Прислушиваюсь к каждому её вдоху и удару сердца. Всматриваюсь в лицо. Изучаю эмоции, отбрасывающие блики в глубине её глаз и шумно выпускаю переработанный кислород, когда вижу в них только облегчение и наслаждение.

— Люблю тебя, маленькая. — хриплю в макушку и целую влажные волосы.

— Люблю тебя, родной. — отбивает и касается губами плеча.

По телу мурахи. По спине заряд. По нервам ток.

Прижимаю крепче и, снимая со стиралки, несу в душ.

Сам мою любимую, беспрестанно водя скользкими от геля ладонями по её идеальному телу. Осторожно стираю следы нашего безумства между ног. Настя тоже гладит моё тело мыльными ладошками. Круговыми движениями растирает грудную клетку, разминает шею, плечи и руки, втирает гель в закостеневшую от напряжения спину, спускается к заднице и с силой сжимает ягодицы, притискиваясь ближе. Мои руки тоже сейчас на её заднице, поэтому сплавляем наши тела в единое целое. Целуемся, не переставая гладить друг друга. Стонем и вырываем друг из друга рваное дыхание, когда толкаюсь членом в её живот. Моя идеальная девочка поджимает губы, смотрит мне в глаза и выдыхает одно единственное слово, от которого меня мандражом по всем мышцам прошивает:

— Хочу.

Вот так просто, блядь, она выносит мне все пробки и срывает предохранители. Самоконтроль летит в кювет вместе остатками разума и ясного сознания.

— Точно, Насть? Если будет больно или неприятно, то сразу говори, окей? — высекаю, хотя уже не уверен, что смогу выжать тормоз.

Миронова кивает и снова тянется к губам. Разворачиваю её спиной к себе и прижимаю ладони к стене, накрывая своими руками. Наклоняю ниже, пока попка не упирается мне в пах под идеальным углом. Перебрасываю волосы на одно плечо и кусаю за шею, обхватывая рукой ствол, и направляю в горячую тесноту любимой. Собираю смазку, размазываю и короткими толчками пробиваюсь внутрь. Она вся мокрая, горячая и без сопротивления принимает член до самого основания. Настя стонет и сильнее выгибает спину, когда яйца с глухим шлепком ударяются об её лобок. Я рычу в тот же момент.